Эдогава Рампо не всегда работал в Детективном Агентстве.

Не всегда носил свой плащик и картуз.

Не всегда использовал очки, чтобы активировать свою «способность».

Он даже не всегда насмешливо щурился, как лисица, скрывая за длинными ресницами пленительные шартрезово-зеленые глаза.

(Студенческое АУ, предканон.)

– Демон, – выдыхает Аллан в тишине комнаты, и это обращение относится к Рампо, который, даже воображаемый, возбудил его одним поцелуем. – Подлый лис, инкуб.

Догорали брошенные угли, осталась на берегу позабытая лодка.

　Альфа и омега, глупо избегавшие близости, наконец-то были пойманы в ловушку своей природой, создавшей их друг для друга, и было уже не так уж и важно, сколько у них вышло бегать порознь.

　В конце концов, все закончилось тем, с чего и начиналось: с инстинкта, древнего, как мир.

А вот и он, Куроо Тетсуро, и он все еще один.

Отражение в оконном стекле, повезет, если хотя бы шестую часть картинки передающее, говорит, что с его лицом что-то не в порядке.

Мозг говорит, что не в порядке все – особенно то, что он сейчас один в комнате, с кашей вместо сердца и пустотой вместо чувств. Еще и с только закончившим издавать короткие гудки телефоном наедине.

Сбегая на переменах покурить в заросли за черными чугунными воротами института, Куроо не раз, даже не два сталкивался со своей влюбленностью - бледной, красивой, с тонкими пальцами, в которых зажженная сигарета выглядела возмутительно изящно и порочно - как и сам юноша.

(Постканон, где Куроо влюблен Акааши.)

Чуя касался его кожи, Осаму ежился и покорно позволял, зная лишь одно: у Накахары над сердцем выбито то же слово, что и у него, и горло под чокером ему обвивает змея — пара к той, которую он сам сейчас гладит на горле у Дазая.

От прикосновений Чуи перехватывает дыхание, сбивается сердечный ритм. Но сторонящемуся контакта мафиози они все равно нужны.

И Чуя — такой близкий, такой импульсивный, такой переменчивый — нужен тоже.

Они вместе со школы и идут навстречу будущему рука об руку, пока Ивайзуми не начинает ощущать, что чего-то не хватает.

О Чуе, который очень долго ждал счастья в своей жизни; о Дазае, который терзается одиночеством; об их юности, о днях, когда они были школьниками, и целовались, сидя на парте; о том, как спустя пять лет Чуя все еще не может принять никого, кроме Осаму.

У Чуи долгожданный выходной.

Он просто хочет переродиться.

Но перед этим, они поговорят.

Он и его Тоору.