Он просто смотрит на то, как губы Куроо зажимают фильтр сигареты, ощущая подспудное желание заменить никотиновую палочку своими губами.

(Постканон, где эта парочка уже студенты и живут отдельно.)

Накахара Чуя – самое прекрасное, от чего он мог умереть.

Накахара Чуя – то, что в конечном итоге заставляет его желать жить.

(hanahaki byou!AU)

Так и что же там, в закрытой и неизвестно где расположенной комнате, на втором этаже винокурни "Рассвет"?

Он смотрит на тех, кого когда-то счастлив был назвать друзьями, и не понимает сам себя. (ау, в котором Ричи ака Борис Павликовский (Щегол))

Тсунаеши Савада, считает Занзас, не так прост. Он слишком умен и хитер, чтобы соответствовать тому, что о нем пишут в отчетах. И слишком хорош, чтобы принадлежать мафии частично или без остатка. Поэтому Занзас желает иметь право на единоличное пользование.

Дазай много раз слышал о яндере и слышал мнения – больные, помешанные на объекте своего обожания, действующие лишь ради его блага – или того, что они считают благом для человека.

Преданные, готовые жертвовать собой, принимающие и хорошее, и плохое, согласные марать руки, плюющие на рассудок и цивилизованность.

Кто бы знал, что такое счастье свалится ему на голову.

В жизни Портовой Мафии случалось всякое — то обнаглевший клан с другого конца страны выдвинется войной, то поступит заказ на эспера из Агентства за такие деньги, что не грех попытаться, то доставшего всех Дазая выловят на их территории в нетрезвом виде.

В жизни портовых случалось всякое, но в этот раз развлечение им преподнесли все те же эсперы Агентства во главе с Дазаем. Ответить им взялся Чуя и проиграл Осаму желание, ненароком забыв, настолько беспощаден в своем чувстве юмора экс-мафиози.

Бесеныш в смоляно-черной тигриной шкуре был хорош собой; еще он был новой головной болью Черного дуэта, и лично его, Чуи, карой за совершенные грехи. Однако стоило рыжему угодить в ситуацию из ряда вон выходящую, как именно эта бестия поспешила ему на помощь, а после изложила свои весьма нестандартные соображения касательно их дальнейшего будущего и взымаемой за услуги платы.

— И все-таки, если бы ты проиграл — лег бы под меня? — Куроо наклоняет голову, глядя на замершего посреди движения Котаро, как тот неловко разворачивается и выдает абсолютно серьезным голосом, не без ехидства во взгляде:

— Куда мне до твоего уровня соблазнительности в постели, когда ты снизу? Нет, дорогой бро, не все так просто. Если бы я понял, что проигрываю, то… Я бы сжульничал.

Дазай с нечитаемым выражением лица смотрел на коробку, стоящую возле его ног. Внутри нее на тонкой подстилке спал ребенок.

Осаму понятия не имел, как относиться к таким находкам.