Андерс — единственный, кто выживает на Священном Конклаве. 

Фенрис не знает, зачем возвращается к Андерс снова и снова, если по итогу чувствует одно сплошное разочарование. 

Небо — огромное. 
И пространства — так много. 
А душит.
И Артемий совершенно н е п о м о г а е т.

Они всегда были вместе, две сестры, две дочери Спарды, две полукровки, единственные во всем мире, уникальные. Они были друг у друга, и в то же время были так пусты, так ненормально друг от друга далеки, ведь нет непреодолимее расстояния, чем кожа, мясо и кости.

Неро потребовалось полсекунды, чтобы сообразить, почему Данте не может купить себе пива сам, а, когда сообразил, то гаденько ухмыльнулся. — Не дорос ты еще до пива.

— Засыпай, lethallin, — легкое прикосновение костяшки пальца легло на висок и скользнуло на лоб, ближе к брови. — Я буду здесь, и твой сон ничто не потревожит. — Ты не пойдешь в Тень со мной? — Нет. Сегодня это будет только твой сон.

Вергилия в детстве подписывала вещи, которые принадлежат ей. Сейчас у нее в руках не было перманентного маркера, но Данте чувствовал себя подписанным. Помеченным.