Кэйа не верит в сказки. Он не верит, что в подполе могут жить домашние духи, что мельники приносят жертву водяному и что в лесу таится самое настоящее зло. Так учит его названный отец: все это сказки для детей, предостерегающие их от опасностей, и стариков, чей ум уже слишком слаб, чтобы отличать правду от вымысла. Но что произойдет, если частью легенд, сказок и ритуалов, в которые верят его соседи, станет он сам?

Сказка, которая отучит работать в новогоднюю ночь (или наоборот?). О зиме, традициях и Бездне, которая всегда рядом и следит за каждым нашим шагом.

Он так и остался стоять, обескураженный и глупый, напуганный пистолетом и его словами. Услышав первое, самое яркое — именем окружного судьи — он все понял, и внезапно стал напоминать Дилюку мелкого увертливого зверька. Дилюк знал, какая именно мысль в голове превращала людей в животных.

— Можешь убежать, — спокойно произнес он. — И тогда я выстрелю тебе в спину. И ты умрешь.

Ночью Мондштадт освещают миллионы огней, но даже под таким пристальным вниманием здесь продолжает твориться зло, и не всякое зло подвластно мнимым хозяевам города, даже если они считают себя детективами, даже если не бояться гулять по ночам и с улыбкой кивать на предложение выпить.

Город засыпает, просыпается...

Спокойная жизнь Мондштадта прерывается, когда у его ворот разворачивает свои шатры и останавливает повозки загадочный "Театр Дураков". Захватывающие фокусы, опасные трюки и частичка того, что было утеряно в детстве - далеко не все, чем он может похвастаться, но что маленькому рыцарю до какого-то цирка, когда у него полно своих забот?

Что скрывают одиннадцать скитальцев за масками радости и печали? Почему цирком заинтересовалась преисполненная знать? Какое дело Крепусу Рагнвиндру до слухов, которые кочуют от уха к уху в злачных уголках свободного города?

Задание было простое: перевези людей, корпоративных механиков, на станцию. Опытному пилоту и его команде нечего даже задумываться о том, что что-то пойдет не так, хотя «не так» пошло все и сразу: почему приказ требовал не дожидаться своих пассажиров и улетать сразу, до их возвращения на корабль? Почему «Герта», старая исследовательская станция в созвездии Девы, внезапно перестала подавать сигнал? В конце концов, почему один из механиков чересчур живо интересуется тем, как работают капсулы гибернации, в которых экипаж готовился мирно проспать все то длительное время полета из точки А в точку Б?

Damnatio memoriae – проклятие памяти, которое стирало историю в угоду приходившим к власти; оно уничтожало картины, выписывало из книг и разрушало памятники, плавило серебро и в крошку дробило драгоценные камни. И все же чувства – привязанность, любовь, страсть – пробивались сквозь ее всепожирающее пламя и расцветали, и цветут по сей день.

История о том, как один ловко кинутый бладжер может изменить отношение к игре, жизни, человеку и его колючкам.

Увидел его княжеский сын и удивился: вроде не выше его, не старше, ноги-руки, и даже тулуп со штанами, да только весь этот кудесник окутан пламенем. Раздувалось жерло его сердца, вырывался из него огонь и охватывал с ног до головы, и шла за ним вереница талых следов, черных на белом снегу. Испугался сначала человеческий мальчик, заершился, попятился прочь, но никто не напал на него, а тепло чужого огня манило, притягивало.

 После четвертой технологической революции любое чудо, касающееся человеческого тела, уже не казалось таким чудесным. В моде биочипы, протезы, манипуляции с руками, ногами и органами, а те, кто может их проводить, ценятся на вес золота.

Кэйа - один из таких мастеров, к которым не пойдут приличные люди. И все же, свои клиенты у него есть.

Короче говоря, киберпанк во всей своей красе.