Чайльд откашливался, смеясь. В нем бурлил адреналин, и кипела кровь. Он почувствовал знакомый металлический привкус во рту, когда поднялся. Он хотел большего, и ему было нужно больше, он…

— Это совершенно неуместно для спарринга, тебе не кажется?

Затуманенный разум не сразу уловил, что же Капитано имел в виду. Но тот лишь молча указал вниз. В ту же секунду лицо Чайльда вспыхнуло, и стыд захватил каждую клеточку его тела.

Продолжение зарисовки "Музыкант" и мои хедканоны на дилювенов. Могут выходить еще главы. А могут и не выходить, потому ставлю статус "Завершен".

С каждым леденящим вдохом на языке оседает железо, с каждым выдохом в воздухе повисает и растворяется клубок пара.

Гань Юй никогда не чувствовала себя так безмятежно.

      — Магистр Джинн, — над ухом прозвучал убаюкивающий голос.

      Ладонь в элегантной черно-красной перчатке вновь опустилась на плечо, расслабляюще надавливая и поглаживая. С губ сорвался тихий вздох, когда красные волосы, сладко пахнущие виноградом, едва коснулись оголенной шеи и ключиц, а горячее дыхание опалило ухо.

      — Опять работаешь весь день?

Мужчина не понимал, что чувствует сейчас. Его почему-то больше не пугали ложь и собственное предательство. Наоборот, при мыслях об этом в груди теплилось какое-то доселе чуждое чувство. Едва прикоснувшись к стеклу, он завидел чье-то отражение позади себя, и долго гадать, кто же это не пришлось. Оранжевый обернулся и встретился взглядом с предателем.

Да, отступать определенно уже некуда.

Напарника предателя раскрыли и выбросили в открытый космос. Что же делать Черному, оставшемуся одному против четверых членов экипажа? У него было убедительное прикрытие в виде хорошей подруги, но в то же время он был объектом безразмерных подозрений одного астронавта, который планировал совсем скоро вывести импостера на чистую воду.

— Эта песня тоже никуда не годится, да? — Венти вздохнул, развоплощая свою лиру, будто ее и вовсе не существовало. Он какое-то время стоял в раздумии, потирая подбородок костяшками пальцев. — М-м-м… Может быть, я смогу загладить свою вину чем-нибудь, что вам действительно придется по нраву?

Единственной вещью, повторяющейся в его жизни из раза в раз, была песнь копья и агонии врагов. В конце концов, хорошая песня никогда не умирает.

Дилюк был очарован его звонким, но в то же время мягким голосом, его изящными пальцами, которые несколько минут назад зажимали аккорды, а сейчас греются о горячую керамику.