Общественность не в курсе, как тяжело на самом деле младшему брату носить ребенка от старшего. Не в курсе, как часто старший брат пробирается к нему, как обхаживает, едва сдерживая тягу поставить метку. Как лежит с ним, полуживым и уставшим, до рассвета, чтобы тот отдохнул от своей беременности, набравшись сил прожить следующий день.

Случись все, как надо, — папаша узнал бы, кто принес в его дом недуг. Случись все, как надо, — понял бы, кто сломал геройское будущее любимого мальчика, и сгорел в пламени своих же ошибок.

— Кто научил тебя этому? — спрашивает Моритонио. Хисока тянет губы в улыбке.

— Моя мать была женщиной многих талантов, — отвечает он и даже не врет. Мать действительно научила его многому.

Гепард не знал, что хуже: просто застрять в безвыходном положении или застрять в безвыходном положении вместе с Сампо. Хотя, если подумать, у них не было возможности выбирать. В любом случае, оба преследовали одну цель — добраться до Белобога живыми. Наличие хоть какого-то союзника полезно. Остальное не имеет значения.

Знакомую мрачность Кэйа встречает улыбкой. Иногда с Дилюком такое случается. Подобное обижало бы или отбивало желание приходить снова, если бы не проблема, о которой всегда удобно забывали: они еще помнят друг друга настоящими.

Если разрушать нечего, можно разрушить только себя.

Сампо всегда был жаден. Особенно когда сходил с ума.

Люди слабы, беспомощны и глупы — Скарамучча знал это с самого начала. Людям свойственно предавать, людям свойственно лгать, поддаваться искушениям и бессмысленным чувствам, не желая ничего, кроме самого низменного. Люди умирают, в конце концов. Не противно ли?

Их встреча похожа на то, о чем люди привыкли писать в книгах — мир, сошедшийся во мгновении, чтобы сломаться вдруг пополам и уже не стать прежним. Один вздох, один гулкий удар сердца и десятки воспоминаний, оживающих сквозь толщу времён.

Тело Мо Сюаньюя умирает из-за использования темной энергии, и Вэй Ин вместе с ним.