– Тебе, кстати, не холодно? – Агата окидывает взглядом ноги Вайолет, открытые, только в гольфах до колен.

– Немного, – Вай спускается по лестнице вниз под чей-то шепот со стороны. Агги следует за ней. 

– А ты…как считаешь? – Ты змея без клыков. Скалишься на всех, шипишь, а на деле на самом деле очень хороший человек, – Полина верит своим словам, себе. Кате в такое поверить сложно, также, как принять факт того, что Полине она не безразлична. Она не пустое место. И в целом, Полина никогда ей ничего плохого не делала.

Айва не стесняется выражений, действий, мыслей, позволяет себе все и даже иногда переходит черту. А потом ей приходиться работать с Мари, слишком правильной для того, кто носит настолько яркий и обжигающий цвет волос.

Эмма претендует на место под солнцем рядом с Мари. Айва, как бы это не звучало смешно и грустно одновременно, это место под солнцем уже заняла. Как обычный друг.

– Она делает все, что хочет с тобой и твоим ебанным телом, – телефон с грохотом ударяется о стену – Я ненавижу тебя! – Вайпер одна, сердце бьется быстро-быстро, словно прямо сейчас выпрыгнет из груди, разорвет ее в клочья и оставит истекать кровью. Кровь пульсировала в висках, а на языке все вертелась фраза, такая едкая, неприятная, но никем не сказанная: «Я так люблю тебя.»

— Придавать смерти значение тоже самое, что говорить Вайпер о том, что опыты на крысах не эффективны, — Ветер улыбается, так по-детски, словно котенок. — Встречу со смертью я бы променяла на встречу со своей девичьей любовью, — убирает локон за ухо, отводит взгляд и покачивается из стороны в сторону.

Мари не видит смысла заучивать что-то, ведь для нее лучшим учителем будет та одноклассница, что смотрит на нее с таким презрением, что оно, кажется, перерастает в любопытство.

Когда-нибудь Чембер поймет, что секс между ними – отдушина обоих, ничего больше. А пока он играет в недотрогу, ничего кроме. Йору – любовник, в котором Чембер хочет исчезнуть, спрятаться от самого себя.

– Нас не учат жить без «инструкции». Правила, планы, устои. Ты не поймешь, у тебя никогда не было рамок, ты просто была свободна, – девушка вздыхает, облокачиваясь о стену и прикрывая глаза.

– Но ты мне нравишься. И даже если мы обе будем неправильными, даже если весь мир на нас обозлится, я останусь с тобой, до конца, Джетт, до конца – Она взяла ее за руку, молящимися глазами взглянув это светлое, украшенное пластырями лицо.