Среди вырвиглазного красного глухой фиолетовый кажется мягким.

Стивен поднял голову, отводя от лица намокшие пряди. Тут его отражение как-то странно посмотрело на него и улыбнулось. Стивен заорал, отшатнувшись, а отражение засмеялось, не двинувшись с места.

[ау, в котором ты умираешь, если до 25 лет не находишь свою любовь, предназначенного тебе человека; Стивену 25 исполнилось год назад; неуклюжая весна, рыба в аквариуме и попытки не сойти с ума]

Стивен анемично-осторожно улыбается, снова и совсем слабо. Марку хочется эту улыбку сломать. Назло и просто так.

Стивен не идиот, Марк – тем более.

Поздним вечером Рылеев написал в наш общий чат, что на следующих выходных мы собираемся всей компанией у них с Трубецким и играем в настолки до посинения. Что, дескать, это необходимо для поднятия настроения и поддержания дружеских отношений, ведь дружба (особенно наша) – это сокровище, которое надо беречь. Я хотел было написать, что помню, чем закончились позапрошлые выходные, когда мы решили опробовать новенькую Монополию

Зима подкрадывается незаметно. Мыслей так много, что если связать их все вместе, то получится неплохая удавка.

Денис морщился. В голосе Кольцова было слишком много елово- и ивово-зелёного. Его самого было слишком много.

– Давай возвращаться домой.

Роза ненавидел белый. А в квартире Шершняги кухня была белая. Отвратительно белая

На дворе по-прежнему лето. Осень переламывает все его ожидания пополам

Шершняга – больной на голову, Роза – такой же, но ещё чуточку бешеный. Так что кто кого кидать будет это вопрос на миллион, нахрен, вселенных вероятностей