Родительское терпение, понятное дело, штука не вечная, и в какой-то момент рвётся как… Рвётся, в общем. Видимо, сейчас оно как раз уже трещало по швам. 

— Станимир, — отец сел на землю, отпустил Черепка прыгать по траве и похлопал по кочке слева от себя. Я шлёпнулся ровно на неё. — Хочу отправить тебя на полгодика, может, на год, к родственнику нашему, к людям...

Шипы выворачивают клочья жёсткого, скользкого покрытия. Снова наклон, снова я едва не черчу собой ровную дугу по почти прозрачному льду озера.

Рука Стефа коснулась рычага переключения передач, и Кэтсу немедленно откликнулся, позволяя разогнать себя ещё больше. Стеф чувствовал шестерни Кэтсу внутри себя самого, каждое их зацепление, каждый оборот и напряжение.