— Джейс, мне холодно, — раздалось тихое, удивлённое.

Виктор сидел на полу обнажённый, чуть подрагивая, и смотрел потерянно, непонимающе, так, как никогда раньше. Вдруг он обхватил себя за бледные плечи и…постойте-ка, бледные плечи?

За два столетия Астарион привёл своему хозяину бесчисленное множество жертв. Одну из них он заполнил особенно отчётливо.

Повзрослевшие Люцерис и Джекейрис находятся в тайных отношениях. Эймонд ненароком замечает их связь.

Повзрослевший Люцерис теряет глаз в битве. Эймонд в негодовании - никто не смеет отнимать его законную месть.

Говорят, данмерам чужды суровые морозы Скайрима: их кожа стала пеплом, глаза – огнём, а тоску по родному краю могла превзойти разве что нелюбовь к чужеземцам. Но так уж вышло, что новоявленный ученик Коллегии, несмотря на расовую принадлежность, питал слабость к снегам, неизведанным местам и загадочным представителям других народов.

Люцерис невольно ухмыльнулся, изучая выражение лица дяди, пока блюдо с запеченным поросёнком опускали на стол. Он чувствовал опасность, исходящую от держащегося подозрительно спокойно Эймонда всем своим существом, но отчего-то это лишь раззадоривало шальное веселье.

Блиц мялся у палаты Столаса уже около получаса, не решаясь зайти внутрь. За свою насыщенную жизнь бес повидал всякого дерьма и всегда умудрялся находить выход из самой говеной ситуации играючи, но сейчас почему-то не знал, что сказать. Да что там “сказать”, он понятия не имел, с чего хотя бы начать.

1897 год, Париж. После отмены закона о запрете публичных домов и роспуска «полиции нравов» во Франции процветает проституция. Публичные дома и бордели успешны как никогда ранее, но, как мы знаем, для деятельности любой организации нужен грамотный бухгалтер.

Что делать, если тайный возлюбленный оказался вдруг инопланетным убийцей? Принять, смириться и постараться жить дальше, разумеется. В конце концов, Белый всегда отличался стойкой психикой и нездоровой тягой к новому.

Эймонд Таргариен не вступает в схватку с племянником в Штормовом Пределе, меняя значимую веху истории. Что-то, однако, остается неизменным - непреодолимое желание обладать стронговскими глазами никуда не исчезает.