Даниил в который раз подумал, что ему не место в этом подъезде, ему, одетому с иголочки, пахнущему одеколоном, никогда не снимающему кожаные перчатки без веских причин. Но ему где-то глубоко, под сердцем, хотелось, чтобы его место могло быть в этой квартире.

Дворы, подъезды, высотки, квартиры... а константа - Данковский.

Иногда, чтобы разбавить серое утро, нужна всего одна небольшая деталь.

На Совете следующего дня Артемий, все утро ухаживавший за их с Бакалавром приближенными, стоял молча за плечом Даниила. После прозвучавшей речи Данковского он так же молча, кивком согласился: пусть стоит Башня, а вакцина у людей будет. Он свой выбор сделал.

Давно у люда честного бед не бывало, недругов мимо не хаживало, да повадился над селами и деревнями летать диковинный Змей — чернокрылый, черноглазый, с чешуей, что мерцала серебром.

Даниила хочется оберегать. Смыть с него бликующей водой все треволнения, всю боль, стать его убежищем и заступником.

В жилах стыла кровь, а стук сердца растрескивал ребра, но человек, притаившись, словно к земле прирос, не мог даже дернуться, только ловить каждое движение, которое в отдалении очерчивала взглядом луна.

А там две фигуры, далекие от людских, льнули друг к другу под шепот трав.

Мы все живем на крае острова, острого ножа.

- Ploho & Molchat Doma, "по краю острова".

Постканон в виде: "Во время эпидемии все было плохо, после нее - не намного лучше, и чувство такое, что пережили войну".

Там, на деревьях, сохнет листва. Циклы природы: пора.

- Molchat Doma, "на дне".

(сборник драбблов по Мору)

Авроксы с носами мокрыми и глазами умными стучатся в окно с белой облупившейся рамой и скрипучей форточкой.