Этот голос лился, словно большая размеренная река, невольно утягивая за собой, обволакивая и проникая прямо в беспокойное сердце. Олежа замер и, кажется, даже перестал дышать. Он просто смотрел на Антона и слушал, пытался уловить каждый звук, каждое слово.

Огонёк зажигалки

Антон уходит с кладбища, обещая себе, что в следующий раз точно подберёт правильные слова.

Дипломатор — образ, на который хочется равняться. Олежа пытается быть таким же смелым. А вот Антону это даётся плохо.

Время в допросной тянулось дольше, чем практика конфликтных переговоров. Дипломатор медленно покидал его: оседал на пальцы маслянистым слоем, выжигал глаза солью, сыпался красной коркой на края стола.

Август выдался на удивление паршивым: холод, лужи на весь тротуар, нескончаемые поездки к Олиному брательнику.

Сирена скорой воет, да так, что звенит ушах.

Антон привык жить сейчас. Осязаемая реальность — лучшее средство от расплывчатых представлений.

Холодный воздух забрался под плащ, подкинул волосы, вытер вспотевший лоб — и впервые за две недели Антону стало легче дышать.

«Где же наш герой?» — спрашивают у Антона плакаты на улице, ночные кошмары и перегоревшие лампочки в подъездах. «Да, Антон, что стало с Дипломатором?» — издевательски интересуется отражение в зеркале.