AU, в которой Цири- маленькая девочка, заплутавшая в волшебном лесу, Лютик -безумный шляпник, потерявший счет времени, а Геральт- угрюмый валет, доверивший сердце не в те руки.

Ведьмаки не болеют.

Ведьмаки оставляют всяких Лютиков болеть за них.

Почему Лютик не состарился за все те годы, что они знают друг друга?

Пять ночей, которые Геральт из Ривии и Лютик провели вместе.

Или: Когда Геральт погружался в сон, где его в кои-то веки не поджидали кошмары, ему почудился поцелуй в лоб и тихое «Я люблю тебя».

Пристальный взгляд желтых глаз пронзил Лютика насквозь и впился в сердце.

– Зелье правды. Достаточно сильное, чтобы подействовать даже на ведьмака.

– Да, – выдохнул Лютик, переминаясь с ноги на ногу. – Клянусь, я бы не стал его использовать без твоего согласия.

Лютик написал ту песню для себя одного, чтобы запереть в плену слов честное намерение вырвать из сердца и памяти сам образ Геральта, будь он трижды неладен, из Ривии. А теперь с каждым выступлением снова и снова воскрешал то, что отчаянно хотелось забыть.

Прав был ведьмак, что избавился от него. Таких дураков еще поискать надо.

Лютик оказался проклят.

Его голос дрожит и клокочет в глотке. Перед глазами – гнильцы, которые окружают их, смердят, мерзко кряхтят, словно давятся собственным разлагающимся языком. Движения Геральта со сна поразительно четкие, свист меча во тьме спасителен, но чудовища выползают из тени деревьев. Лютик соображает и кричит Геральту, что гнильцы могли пожрать шахтеров, у которых что-то стряслось в глубине той горы и сам понимает – они в опасной близости от входа в шахты.

Лютик простит Геральта, но не сейчас. На этот раз Геральт последует за своим бардом.

Или: никто не может покарать Геральта сильнее, чем он сам.

Геральта прокляли, и теперь он слышал мысли других людей. Он был уверен, что читать мысли Лютика – то же самое, что говорить с ним. В конце концов, бард выбалтывал все, что приходило ему на ум, абсолютно не фильтруя речь.

У Лютика не было секретов. Так ведь?