Хайд снова ухмыляется. Джекилл же только презрительно щурится. Они живут вместе уже пол года. Разумеется, по инициативе первого. Второй хотел бы убить надоедливого сожителя.

— Погоди, — вдруг понял Хайд. — Выходит, ты не знал?

— Не знал, — кивнул Лихт.

— Ох, Ангелочек… — сокрушённо протянул Хайд.

Ангелочек его за это приголубил подзатыльником. Первым, но явно не последним.

сборник комфортных почти-что-бессюжетных мини-чатфиков для душевного спокойствия

>махиру широта: жалею я только о том дне, когда у меня появился телефон

>махиру широта: ладно. еще о дне, когда телефон появился у КУРО

В европейских христианских странах существует традиция отмечать Адвент - период подготовки к празднику Рождества Христова. В каждое воскресенье декабря нужно зажечь одну из четырёх свечей, установленных на хвойном венке. Каждая из свечей имеет своё название и символику и на шаг приближает нас к дню Рождества.

Он не видит причин надеяться на выздоровление, ведь когда молния уничтожает твою свободу, верить хоть во что-то удаётся с огромным трудом. Лихт впервые сомневается в своей воле, сомневается в том, способен ли он на что-то без своих крыльев и не может не сомневаться в улыбках Хайда, ведь в них то и дело прячется тень неясного страха. В его жизни слишком много сомнений, которые хотелось бы изничтожить собственными руками. Но у него не получается. Ибо они делают Тодороки живым.

Лоулесс то и дело сверялась со своим телефоном, на который брат отослал рецепт печенья, но ей казалось, что ничего не получается. Для подарка любимой этого недостаточно.

— Старшая сестричка Лоу так старается, — с лисьим прищуром и ухмылкой говорит Цубаки, специально растягивая гласные на последнем слове. — И все ради того, чтобы ее подарок оказался в мусорке.

— Жестокого Ангела явно не задобрит даже такое подношение, она же не купидон, — соглашается с Цубаки Куро, не отрывая взгляд от игры.

Голова Лихта покоилась на коленях мужчины, который одной рукой перебирал мягкие черные волосы, а другой придерживал бледную кисть, что сжимала на груди такой же алый, как и все остальные, цветок. Кожа Ангела была словно снег, взгляд полуприкрытых безжизненных сапфировых глаз был устремлен в некогда голубое небо, что покрылось светло-серыми тучами, а с уголка обескровленных посиневших губ стекала тонкая струйка засыхающей крови.
- Лихт...
- Ты опоздал, - холодно произнес Хиган.

Лоулесс не знает, где именно он упустил момент пересечения точки невозврата и как всё докатилось до такого, но в случившемся он винит себя.
Если бы еще недавно сказали, что его ева сожжет свои крылья, пытаясь достичь непостижимого идеала, разобьется от падения на землю, Хайд на это бы только с нескрываемой усмешкой и издевкой в голосе и взгляде сказал: «Он же Ангел, такого не будет».
Теперь же сервамп может только молиться, чтобы Лихт снова стал прежним, вот только пианист его почти не слышит.

Хиган долго думал, как же усмирить и приручить этого хрупкого, пусть только снаружи, и холодного ангела. В самом начале Лихт был строптив и непокорен, ведь ангелы не могут сдаться какой-то нечисти. Вот только он не сразу догадался, что перед ним истинный дьявол.
Ангел, как бы иронично это ни звучало, сломался, когда дьявол решил подарить ему крылья. Ангельские крылья символизируют чистоту и свободу, только в этом случае — насильно отобранную.

Не важно сколько ещё ждать. Они обязательно встретятся.