они же просто должны были приехать в питер, чтобы рвзобраться со взбесившимися музами, так что же пошло не так? почему холодный, серо-стальной город вокруг них ожил, пытаясь схватить их своими зубами-фабриками, пережевать и протолкнуть куда-то в гниющее нутро? что не так с этой могилой, размером с мегаполис?

Чтобы справиться с горечью утраты и вернуться к нормальной жизни после увольнения, Игорь Гром устраивается на должность второго телохранителя Сергея Разумовского под чутким руководством Олега Волкова. Вскоре выясняется, что работа предстоит непростая: Олег — бывший военный с тяжёлым характером, так и не восстановившийся после пыток, а Сергей — сидящий на таблетках параноик, которого обвиняют в серьёзном преступлении и пытаются сместить. Трое сломанных людей пытаются починить себя и друг друга.

Федор Иванович был мне как отец. Да почему как? За все эти годы он стал мне отцом. Недавно он сказал мне важные слова, которые навсегда вбились мне в голову. «Береги» — лишь одно это слово и весь мой мир перевернулся.

Игорь Гром - охотник, сероволки - вампиры. Юмор без претензии на смысл.

Я очнулся в каком-то подвале совершенно один. Последнее, что я помню — это то, как ехал домой в своей машине с очередного благотворительного вечера.

"Что я здесь делаю? Где я? Меня кто-то похитил? Зачем?". Ответ явился ко мне сам:

Тот, кого я считал давно погибшим, спустился в этот подвал.

— Олег?!

Он одарил меня холодным леденящим взглядом, а затем сказал ту самую команду, с которой когда-то очень давно, в годы нашей студенческой юности, начинались все наши "особые" сессии:

— На колени!

И я послушался...

— Признаться, я считал, что Жар-Птицы не такие.

— А какие же тогда? — рядом изящно прошуршало настоящее чудо.

...Олег Волков, а там Гром бухает. Или история о вреде и пользе пьянства, кулинарном канале и прикладном собаководстве.

игорь не любил сложностей

Про милого продавца из книжного и о любви к нему

Дверь клуба распахнулась. Двое полицейских буквально вытряхнули какого-то мужчину из здания. Видимо, это и был хозяин того черного Форда. 

Следом за ними вышел мужчина, одетый на удивление легко для двадцатиградусного мороза. На голове, словно насмехаясь над нелепостью вязаной шапки Серёжи, у мужчины была кепка-восьмиклинка.

Только один полицейский в городе имел достаточно упертости, чтобы носить ее в такой холод.