бей-беги-замри.

бей-беги-ударь.

Что-то Стасу подсказывает, что это опасно — просто так соглашаться посреди леса на предложение незнакомца вывести тебя на верную дорогу, ведущую к дому, но в тоже время чужой голос походит на успокаивающую магическую мантру, от повторения которой действительно появляется чувство защищённости.

ипполиту девятнадцать лет, он плюётся в сторону соловьёва и каждый день передаёт привет своему фсбшнику песнями "порнофильмов" на гитаре. и непонятно с первого раза, о чём точно он говорит, когда произносит слово "режим": про режим сна, политический режим или, всё-таки, про режим колонии.

если бы анастасий верил в старые предания, то знал бы, что с фэйри заключать никаких сделок нельзя.

[ fantasy!au, в которой ипполит — фэйри, выросший вне народа, а анастасий — лесник, случайно забредший чуть дальше своих владений. ]

Когда спрашиваешь у других, что послужило причиной, они пожимают плечами, разводят руки и обходятся коронной фразой.

Да он был таким же, как все. Не было никаких странностей.

А потом добавляют уже неувереннее:

Ну, разве что стал со временем менее общительным, но это бывает у каждого: ну, устал, подумаешь? Все мы люди.

Со временем — понятие относительное, и размеры этого ничто каждым измеряются по-разному. Так, когда?

Ну, пару недель.

Месяц…

Несколько месяцев?..

Полгода.

А знаете, он вообще всегда был таким. Мы не помним, когда это началось.

поля не помнит ничего из того, что случилось дальше; но он знает, что иисусовы кровавые губы до самого конца, как молитву, произносят одно только имя. у полиной смерти появляется тело и имя — анастасий кузьмин. 

точно так же, как появляется иуда у христа. 

однажды в декабре, или милые новогодние комфорт-драбблы для уютного чтения

поля могла бы считать это всё типичным клише с пометкой ученик-учитель, но она — почти выпускница, а анастасия дмитриевна у них лишь на практике. к тому же, она всё равно к ней не подойдёт.

Прогрессирующий алкоголизм пахнет яблоками.

Поля ушёл за хлебом и не вернулся.