История о путешествии Лань Чжаня в город демонов.

Вэй Усянь, адепт ордена Цзян, умер на Луанцзань.

Лань Ванцзи, второй Нефрит ордена Лань, прожил ещё много лет.

Но после смерти один из них - вознёсся, а другой - стал непревзойдённым демоном.

Луанцзан - гора окружившая пропитаную жуткой тьмой долину... Сотни тысяч темных тварей доселе не виданных... Сероглазый юноша с некогда счастливой улыбкой, а ныне изломанной судьбой... 

Так все должно было случиться... 

Только в одиночку окруженному лишь тьмой сломаться очень просто... 

Но может там, где погибают по одному, двое обретут нечто прекрасное? То, что иные ищут всю жизнь и не находят?..

Кто бы мог подумать, что у инеевого человека, у которого даже духовное оружие пышет холодом и неприступностью, чей взгляд может заставить содрогнуться, на самом деле столь чуткое и любящее сердце?

Тело было подобно инструменту, что веками томился на полках, — напряжённо и неестественно громко откликалось на едва различимое обращение. Лань Ванцзи и Вэй Усянь вновь пересеклись взглядами. Сквозь перерождение, сопереживание, исцеление они вновь тянулись друг к другу, желая сыграть дуэтом.

Мо Сюаньюй был сумасшедшим. Сумасшедшим, что влюбился в человека, сердце которого долгие годы принадлежало другому. Сумасшедшим, не получившим шанса познать взаимную любовь. Сумасшедшим, не ощущающим боли от глубокого пореза на запястье. Сумасшедшим, который усердно рисовал собственной кровью магический круг, повторяя одно единственное имя.

Вэй Усянь.

— Что сделано, то сделано. Возможно, прошлому действительно стоит оставаться в прошлом. Все же слишком много времени утекло.

Вэй Ин с трудом мог поверить, что видел перед собой того же самого человека, что и пару минут назад. Казалось, будто все его черты преобразились. Уверенность отражалась не только на его лице, но и в жестах, положении тела. Тот, кто стоял сейчас за объективом камеры, хорошо знал своё дело и понимал, чего требовать от других для наилучшего результата. Всё это совсем не вязалось с образом неловкого юноши, который не мог даже возразить сестре.

Магнолия цвела, но вот опять завяла,

Не то холода, не то от терпкой грусти.

Смотря, она лишь ветвями качала,

Юноше шепча тихонько: «Подожди…»

Лань Ванцзи редко доводилось в своей жизни работать по второй специальности — психиатром. Близкий друг отца, владеющий психбольницей, просит о помощи, и мужчина не может отказать не только потому, что попросил друг отца, но и потому что случай кажется интересным. Лёгкое любопытство сменяется интересом, смешанным с непониманием и иногда — раздражением, когда несносный парень, который назначен ему в пациенты, в первую их встречу встречает его «Лань Чжань!» и говорит о том, что в жизни Лань Ванцзи совершенно точно никогда не случилось.