— Ты знал, что на небесах только и разговоров, что о море?

— Мне казалось, наши разговоры были куда прозаичнее.

Страшная угроза нависла над всем человечеством – и нет, это вовсе не Коллекторы, которые опустошают людские колонии. Просто кто-то забыл запереть дверь в палате, где держали коммандера Шепард...

– Не пойми меня неправильно, Джокер. Когда тебе кажется, что ты вот-вот умрёшь, ты способен на импульсивные поступки.

Джокер поднимает на неё взгляд, и Шепард понимает, что он едва сдерживает смех.

В никогда не останавливающейся, теперь чужой и незнакомой галактике последний протеанский солдат впервые видит мир без Жнецов и войны.

В израненной, искалеченной, но все еще до боли родной галактике некогда многообещающая ученая до сих пор мечтает написать книгу.

Близится финальная битва. Время высаживаться. Прощание пилота и его командира.

Джокер усмехается себе под нос; все идет вполне себе неплохо. Если не думать о возможной скорой смерти, присутствии очень сомнительных людей – и не только людей – на борту и, вероятно, уже несмываемых пятнах на его репутации – он бы даже сказал, что все идет замечательно.

Настолько замечательно, что получается не думать. По большей части. О совсем нехороших вещах.

//

или проще: Джокер, Алкера и рождающееся на ее орбите чувство вины.

Газовый гигант, пожирающий каждый корабль, что осмелится приблизиться к нему. Бермудский треугольник систем Терминуса. Кладбище для тысяч несчастных, что решили исследовать планету, но нашли лишь безысходность и голодную смерть.

Шепард находила это место безумно красивым.

Шепард смотрит, видит и понимает, что целая жизнь — способность дышать и двигаться, говорить и чувствовать — зиждилась, пока ещё зиждется, на трёх китах (совсем как Земля в воображении древних людей). И эти три кита: фамилия, корабль, пилот.

Шепард. «Нормандия». Джокер.

Подопытная Ноль... Очередное досье на кандидата в команду для «самоубийственной миссии», предоставленное Призраком. Казалось бы, после крогана «в пробирке», экс-главы «Синих светил» и старого знакомого под маской вершителя судеб на Омеге не удивит ничего.

Отнюдь... Удивило.