(и голоде)

«Верлена здесь нет», да, Артюр?

Чуе сложно привыкнуть к новой жизни в большом просторном доме, а заодно и к мысли, что можно рассчитывать на кого-то. А тут ещё и размеренное течение быта нарушается, когда Коё-сан приводит в дом ещё двоих сирот.

он был тем человеком, которого хотелось касаться и любить

Каждое утро в этом учебном заведении начинается одинаково.

—ДАЗАЙ, ТЫ ТРУП!!!

Ученики из других школ скорее всего ужаснутся такой рутине, но для всех остальных это уже привычная, даже несколько наскучившая, сцена.

Верлен умирал. Это было правильно. Больше не было тела — искусной подделки, выдающей в нём человека. Рождённый — нет, выброшенный в этот мир — зазря, он не боялся смерти. И лишь сожаления ещё были отчётливо ярки.

–«Да твоей подушкой убить можно! Это же чëртов кирпич!»

Агентство, чьей работой является скрывать от обывателей существование Аякаши и прочих магических существ и сражаться с теми, чье существование представляет для людей угрозу, получает приглашение из соседней страны, просьбу о помощи в расследовании одного дела. Дазай совершенно не ожидал, что встреча с одним созданием перевернет многое в его жизни. Всплывают на поверхность старые тайны, которым иной раз лучше оставаться на дне самой глубокой бездны

Все это идёт оттуда, с востока, как слово, что дрожит на губах, как вера, что была переписана десятки раз, как чувство, что нельзя назвать иначе, чем настоящей любовью. Той самой всеобъемлющей, страстной и кроткой, волнующей и убаюкивающей, сковывающей и окрыляющей, той, в которой нет места для несвободы, но есть целый мир для покоя и счастья.

Артуру всегда холодно, но горячий душ и Верлен непременно согреют его.