Некоторые вещи в его жизни оставались неизменными, несмотря на то, как стремительно менялся мир.

В конце концов, у них были и мирные дни

Он был готов пасть пред ней на колени, как обезумевший Судья пред Волей Хонкая, и молить хоть о единственном мимолётном взгляде. Она дурманила сильнее, чем любое вино, он хотел молиться на неё отчаяннее, чем на любого из известных богов.

Что бы между ними ни происходило, кажется, обеих это устраивало.

Тесла была переменчива, словно ток в её изобретениях — но Вельт к этому привык и умел обращаться с этим не хуже, чем она — с устройством своих любимых машин.

— Я просто не хотел, чтобы ты пострадала, — нахмурился Вельт. — Запаниковал.

— Со всеми бывает, — Эйнштейн мягко похлопала его по спине. — Ничего страшного.

Они немного посидели молча, в уютной тишине, наслаждаясь дивным безмолвием мира. 

— Почему ты назвала меня Вельтом? — вдруг спросил он.

Как он и ожидал, учёная не ответила — лишь загадочно улыбнулась:

— Спроси кого-нибудь другого.

Или: Эйнштейн, Тесла, Иоахим и Джойс — и немного об имени "Вельт".