Хва Рьюн любовно расчёсывает волосы Виоле. С кончиков, частой щёткой, вычёсывая каменное крошево с пылью, собравшееся после тренировки. Распутывает колтуны, пропускает волосы сквозь пальцы, наслаждаясь шелковистой длинной.

Подготовив площадку для творчества, она поднимает голову, смотрит на Джин Сунга, сосредоточенно роющегося в одежде, припасённой для Виоле.

— Во что ты хочешь одеть его сегодня?

Глаза Баама открыты, но вряд ли он в состоянии говорить. Испарина, одеяло, сползшее от беспокойного дыхания и обнажившее края бинтов на груди. Руки иногда слабо сжимаются в кулаки, хоть и не способны сжаться до конца. Но одно определённо радует – жив. Даже не в судорогах.

– Баам.

В ответ лишь чуть более шумный выдох и прикрытые глаза:

«Слышу».

Хва Рьюн улыбалась, запускала руку в его волосы, не боясь запачкать в крови, и, уже чуть тише, говорила:

— Сможешь.

Бажен сам не знает, почему в момент, когда Куницын предложил съездить за город, он был готов заплакать от счастья. Всё, что ему остаётся - ждать следующего дня и надеяться, что этот план и правда осуществится, как и многие из тех, что предлагал Куницын.

Увидеть звёзды, когда, опустив взгляд, он увидит друзей, а не холодную пустоту, кажется чем-то... словно исполнение мечты.

Руки тянутся через стол, перехватывают чужие, переплетая пальцы, Агеро касается очень нежно, подносит ладони Баама к лицу и целует их, вкладывая всего себя, всю свою любовь в эти поцелуи. Он готов встретить отказ, страх и ненависть, но даже если малейший шанс влюблëнности в него Баама существует – он отдаст всего себя, лишь бы показать ему свои чувства, свои верность и преданность, свои нежность и многолетнюю тоску, свою возродившуюся из мëртвых надежду.

Soulmate!AU: когда умирает одна из половинок, у второй выгорает душа. Это может занимать месяцы, но итог один: если человек выживает, то больше не испытывает каких-либо эмоций.