тут про глупые драки, недопонимания, кризис девяностых и, конечно про поцелуи украдкой.

Стас большую часть жизни со страхами борется и, откровенно говоря, он проигрывает эту войну. Уже много лет. Он почти утонул в этом болоте, стоит по самую шею в этой грязи и не может себя вытащить. И казалось бы уже должен опуститься целиком так, чтоб мерзкая жижа противно хлюпнула над головой.

Фальшивые улыбки слепят своей ненатуральной белизной, позолоченные браслеты сверкают в ярком свете ламп, искусственный жемчуг с чьего-то замысловатого платья одиноко катается по лакированному паркету. Все это ненастоящее. Блики обманчиво дорогих люстр ослепляют, заставляя слезы выступить на глазах. Стас уверяет себя по-крайней мере, что они появились из-за этого, а вовсе не от прогрызающей внутренности тоски. Естественно, все эти камушки на люстрах подделка, обычное стекло. Как и все здесь они тоже пропитаны ложью сверху донизу. Ее тут так много, что невольно начинает крутить живот и подташнивать.

Над головой трещит старая люминесцентная лампа, помигивая тусклым холодным светом. Звук мерзкий, раздражающий, так и хочется от него отмахнуться, как от жука назойливого. Только не получится ведь. Киса задирает голову, непрерывно глядя на источник шума из под челки, и думает, что не он главная причина этого треска. Это вовсе не сраная больничная лампа. Это его жизнь трещит по швам, летит в самые что ни на есть Тартарары. Причем почти с фанфарами, под адский грохот она катится на самое что ни на есть дно.

это всё пустяки, игра больного воображения, мерзкая трусость. Бесцветная жизнь душит Влада тоскливо-тусклой обыденностью. Застиранный серый свитер, весь в катышках, стягивается удавкой вокруг горла, заставляя выйти скорее на улицу за спасительным воздухом. Кровь пульсирует в висках, отзываясь тупой болью. Черепная коробка пуста и проста — никаких сюрпризов, да и желаний тоже совершенно никаких, всегда без выхода или теплящегося на задворках сознания смысла.

Вся картина отдает каким-то волшебством, такое только в кино обычно показывают. Но вот он стоит на собственной кухне, золотыми лучами залитой, а невероятно красивый мужчина готовит что-то им на ужин. Влада посещает мимолетная мысль о том, что от такого можно и с ума сойти.

Может, он уже сошел.

Стасу от самого себя смеяться хочется и плакать одновременно. Какой же он все-таки непроходимый идиот. Но ничего с собой поделать не может. Внутри все воет от недостатка любви. Ему так хочется быть нужным, ему хочется быть для кого-то важным.

А с Владом он испытывает всю ту необходимую ему гамму чувств. Кто мог знать, что случайное знакомство обернется именно так? Но стоило им встретиться, пожать руки, как Стас понял, что пропал. При том пропал окончательно и бесповоротно.

Сердце ухает прямо в пятки. Нет, не так. Сердце падает прямо на дорогой мраморный пол и разбивается вдребезги. Да так, что уже не соберешь, только растопчешь все эти осколки в мелкую крошку. И все. Нет и не было у тебя ни сердца, ни души. 

Его мелко потряхивает, к горлу подступает тошнота. Он просто поверить в это не может. Не может такого быть. Такого просто не может быть.