— Что, невинное дитя? Неужели в твоём прекрасном дворце учат намёкам? — она накручивает золотой локон на палец, искусанный мозолью. — Ты знаешь, о чём я. Встань рядом. Подчинись Госпоже. Тогда и наш милый Танис, и все твои друзья останутся живы… Ведь они и мои друзья тоже. Я не хочу, чтобы с ними случилась беда. // Китиара злится, Лорана стоит на своём, а Рейстлин... удачно проходил мимо.

Сет просыпается. Он не может дышать. В горле словно встал комок. Очень плохо, очень больно, невыносимо.

Карательница. Призванная убивать за страдания детей. За ней всегда тянется шлейф смерти и запах страха. 

Ее боятся. 

А чего боится она?

Она похоронила прошлую себя. Ее теперь больше нет. Осталось лишь тело с физическими напоминаниями, что еще жива. А сдохнуть хочется настолько, хоть на стену лезь. 

Она похоронила прошлую себя. И осталась пустой в чужом мире. 

А что если Розамун — смерть Китиары? Кажется логичным, не правда ли? Но если она окажется ребенком, будет ли правда такой же явной?

На платках расцветают кровавые цветы. Даламар не может жить, но и не может умереть. Его не отпускает любовь. И серьги. Те самые, подаренные Шалафи

Китиара рассказывает сыну о кошмарах

Рейстлин не может уснуть из-за кошмаров. 

Рейстлин остается в Бездне один. Никто не может помочь ему... Ну, или почти никто