Задание было простое, как безличное предложение. Зайти, зачистить, выйти. Зона небольшая — один а.л. Ну и, как всегда, примечание: «Новичок — надо спасать».

Основано на реальных событиях и «Бестиарии писателя».

(ВНЕ КОНКУРСА)

Шиничиро закономерно считал — и опытным путём выяснил — что с девушками ему не везёт совершенно. Двадцать отказов за его недолгую жизнь тонко об этом намекали.

Причины он слышал совершенно разные и теперь, смотря в чарующие глаза напротив, надеялся, что не услышит двадцать первую.

Тигнари сомневался до последнего и отказывался как мог, потому что лишний раз появляться в Академии желания не было совершенно, — ввиду недавних событий особенно, — но в конечном итоге все-таки согласился.

Он не умел отказывать друзьям, к своему великому сожалению.

Местные морские легенды показались Тигнари и Кавеху чем-то детским и незначительным, но ровно до того момента, пока они сами не стали их частью. Теперь Тигнари приходится мириться с очередным хвостом, а Кавеху – с его несносным напарником

Бледная рука откинула взмокшую, перепачканную в чужой крови темную челку. На слегка осунувшемся лице, что едва сохранило намеки на характерную округлость, пестрели кровавые разводы, лишь немного темнее горящих им в тон карминовых глаз.

На Кэйю он не смотрел. Зато сам принц не сводил с него взгляда, полного отчаяния и надежды, неверия и чего-то глубоко запрятанного, забытого и запретного. 

Кэйа судорожно выдохнул. Он не ошибся. Это был Дилюк.

сборник зарисовок.

Кэйя цепляется за Дилюка, словно видит в нём спасение или, может, долгожданную погибель. Теперь в этом нет никакого смысла. Дилюк его не узнаёт. Не ненавидит, но точно не любит.

— Я скучал, – едва слышно говорит Кэйя. 

Должно быть, Дилюк чувствует в этих словах нечто знакомое – уголок его губ нервно дёргается. 

– Ты стал меньше касаться меня, – он сказал это не с обидой, не с отчаянием, не с ревностью – с волнением и бессилием, чувствуя, что вот-вот руки опустятся, а ноги уведут прочь. Но уходил, почему-то, только Кавех. 

– Будто тебе это не нравится, – улыбка неискренняя, натянутая, больная. Так улыбаются от яда растения, что вызывает спазм всех мышц, так улыбаются лжецы, чеширские коты – но никак не Кавех. 

«Здесь умирают по-настоящему. Так что давай, живи отсюда куда-нибудь подальше, на десять лет, на двенадцать, да хоть на сто. Проваливай, пока тебе тут что-нибудь не сломали. Например, жизнь». 

Только отборное стекло и любовь в этом сборнике.