Нишитани умудрялся балансировать на грани: идеальный убийца, неуловимый зверь, и вместе с тем — нахал с полным отсутствием субординации, позволяющий себе слишком много вольностей. Предупреждения сыпались не раз, но находили отклик лишь на время.

Ханава… слишком многое спускал ему с рук, отмахиваясь теми же не имеющими смысла предупреждениями и выговорами, как будто те однажды и правда могут возыметь успех.

Каждый раз это приносило лишь проблемы.

Но мысли стирались с каждым новым биением сердца, и звуки, зарождавшиеся в горле, тонули в прерванном выдохе. Прямо как десятки лет назад, когда впервые встретились взглядами после собрания патриархов Тоджо: её — стойкий и уверенный, властный и жесткий; его… А его — по-глупому влюбленный, если честно. И совсем не изменившийся с тех пор.

Так просто: прикрыть глаза, задержать дыхание и даже не почувствовать, как сознание медленно отстраняется куда-то далеко, где нет сырости и вкуса крови в пасти; разжать челюсти и не слышать скрипа зубов, не чувствовать на языке скрипучую крошку эмали.

Так просто оказаться мертвецом, чье тело движется лишь благодаря рефлексам.

Слишком просто — для них обоих.

"...ничем особенным этот “Горо” не отличался от предыдущих мужчин. Но сейчас, когда его длинные волосы расползлись по подушке, а на лицо светил слабый лунный свет, чуть подсвечивая повязку на глаз..."

— Ты еще не готов?

Кирью правда был не готов.

Стоя в подсобном помещении уже точно с час. Его оставили одного, переодеться в одежду по-приличнее, но парень не справился даже с тем, чтобы нормально заправить рубашку и завязать что-то на ней.