«И буду питаться твоим сердцем, моим до конца»

— Да заткнись ты, сука, — грязно и без единой запинки выругивается Оцелот, чтобы Миллер в этот раз точно распознал и услышал каждое произнесенное им слово... В поцелуях он опять мычит то, что произносил до этого.

Юнчин опирается ладонями и спиной о камень, поддерживая слабое тело и пробитую грудину.

Обычно она очень грациозна и самодовольна, но сейчас больше похожа на умирающую облезшую мышь.

Ты виновник моего ныне полупустого, единственного сухого, в этом постоянно жарком и горячем месте, коробка спасательных спичек. Ты всегда долго и ненасытно куришь, когда найдешь лишь минуты тихого покоя, наверное, надеясь удушиться наконец в неприятно терпкой грязной дымке из столицы, которую ты принес с собой сюда.

Собеседник не обратил внимание на то, как много девушка спрашивает об очевидных вроде бы ощущениях.. Ей хочется больше жизни в своем теле. Уставшей и сурово увядающей с каждым днем. Ей хочется стареть вновь..

— Ты еще не готов?

Кирью правда был не готов.

Стоя в подсобном помещении уже точно с час. Его оставили одного, переодеться в одежду по-приличнее, но парень не справился даже с тем, чтобы нормально заправить рубашку и завязать что-то на ней.

— Здравствуйте, Мадам или Сэр, чем могу служить?

— Гони мне реального Деламейна, — по привычке отвечает девушка, после чего ставит руки на стойку, грозно облокачиваясь и рассматривая это чудо 'техники' перед собой.

— Тебе не идут твои очки. Маска крутого парня сыпется под ними.

Джонни немного хмурится, после самодовольно полуулыбаясь, хмыкает в уголок губ.

— Не думал, что ты это заметишь.

Твои холодные руки шарят по моему запястью, ищут, ищут что-то так настырно, что у меня бегают мурашки по всему телу. Не находишь ничего.