Сердце ухает прямо в пятки. Нет, не так. Сердце падает прямо на дорогой мраморный пол и разбивается вдребезги. Да так, что уже не соберешь, только растопчешь все эти осколки в мелкую крошку. И все. Нет и не было у тебя ни сердца, ни души. 

Его мелко потряхивает, к горлу подступает тошнота. Он просто поверить в это не может. Не может такого быть. Такого просто не может быть.

— Давай, у тебя все получится, — Рита слышит, как в спину ей несется какая-то неразборчивая пьяная чепуха, но она никак не реагирует. Лишь рукой машет в его сторону, когда понимает, что Мел так и продолжает маячить у окна. Отворачивается и лишь тяжело вздыхает, направляясь к мужчине, только что вошедшему в магазин. Сыграть боль от разбитого сердца? Окей, не вопрос. Это будет не слишком сложно.

Текстовый разгон сцены с Мелом и Ритой из 1х05.

С ними такого раньше не бывало.

На звонкое Кисино: “Как дела, ментеныш?” отзывается лишь вялым пожиманием плеч и даже глаз на парня не поднимает. Киса от этого теряется, неловко на месте топчется и не знает, как подступиться. Неуютная атмосфера сгущается и давит на грудь, не давая нормально дышать.

Волны с шумом разбиваются о галечный берег. Ветер гоняет редкие жухлые листья и пластиковые пакеты - еще чуток и подхватит под белы рученьки, унесет куда-то далеко. Мел совершенно не против, сам готов отдаться, лишь бы не оставаться в этом захолустье. Он смотрит на горизонт, а впереди только бескрайнее бушующее серое море. Мел чувствует эту бурю внутри себя, с каждым днем все сильнее грохочущую. У него с этим морем больше общего, чем с людьми настоящими.

У Кисы длинные загребущие ручищи. С тонкими проворными пальцами, от которых Хэнк с трудом может взгляд отвести. Едва ли у него получается не смотреть на преступно красивые костяшки, гладкую бледную кожу и очаровательную татуировку между большим и указательным пальцами. Все это слишком. Киса же этими самыми руками постоянно лезет под одежду к Хэнку. И проблем бы у самого Хэнка с этим не было, если бы они не были холодными. Обжигающе холодными.

Кисе так гадостно на душе не было давно, пожалуй, даже никогда. Противно от несостоявшейся дуэли, противно от друзей, противно от Хэнка и от самого себя. Но больше всего внутри злобы, которая клокочет где-то глубоко, готовая в любую секунду вырваться наружу.