Над головой трещит старая люминесцентная лампа, помигивая тусклым холодным светом. Звук мерзкий, раздражающий, так и хочется от него отмахнуться, как от жука назойливого. Только не получится ведь. Киса задирает голову, непрерывно глядя на источник шума из под челки, и думает, что не он главная причина этого треска. Это вовсе не сраная больничная лампа. Это его жизнь трещит по швам, летит в самые что ни на есть Тартарары. Причем почти с фанфарами, под адский грохот она катится на самое что ни на есть дно.

день рождения хэнка идет не совсем так, как планировалось изначально.

или

подсказка «я нашел эту уродливую рубашку в магазине, и сразу подумал о тебе» в рамках хэнкис.

это всё пустяки, игра больного воображения, мерзкая трусость. Бесцветная жизнь душит Влада тоскливо-тусклой обыденностью. Застиранный серый свитер, весь в катышках, стягивается удавкой вокруг горла, заставляя выйти скорее на улицу за спасительным воздухом. Кровь пульсирует в висках, отзываясь тупой болью. Черепная коробка пуста и проста — никаких сюрпризов, да и желаний тоже совершенно никаких, всегда без выхода или теплящегося на задворках сознания смысла.

Вся картина отдает каким-то волшебством, такое только в кино обычно показывают. Но вот он стоит на собственной кухне, золотыми лучами залитой, а невероятно красивый мужчина готовит что-то им на ужин. Влада посещает мимолетная мысль о том, что от такого можно и с ума сойти.

Может, он уже сошел.

Он сидит на краю перевернутой лодки, взглядом пустым глядя на то, как чернотой вздымается море, выбрасывая строптивые волны к самому берегу.

Единственное место, где он чувствует себя хорошо, где стены не давят на него - "Коралл". Этот ресторан ему уже роднее его маленького покосившегося домика стал. Там тепло, пахнет свежестью вперемешку с одеколоном Игоря. 

Игорь. Он один из немногих плюсов этого глубокого болота. Вполне вероятно даже единственный плюс. Колкий, остроумный, веселый, сильный и до чертиков красивый. Такой, что, кажется, будто он вышел прямиком из грез. Похож на волшебного принца или рыцаря какого-нибудь. Оттого и недосягаемый.

– Сегодня задротушка вызвался пойти со мной. Заебало, видите ли, в четырех стенах над своей компьютерной херней горбиться, – передразнивает Киса утреннюю робкую просьбу Дениса взять его с собой к пацанам.

AU, в котором Киса и Денис – близнецы

Киса к холодной стене жмётся, как к матери. Хочется прижаться к тёплому телу Хэнка, да только не может. Гена что-то пиздит, совсем не вовремя просовывает в руку самокрутку и шепчет сбоку: "Обкуренный–это состояние души".

А Киса уже бежит со всех ног к берегу.

Стасу от самого себя смеяться хочется и плакать одновременно. Какой же он все-таки непроходимый идиот. Но ничего с собой поделать не может. Внутри все воет от недостатка любви. Ему так хочется быть нужным, ему хочется быть для кого-то важным.

А с Владом он испытывает всю ту необходимую ему гамму чувств. Кто мог знать, что случайное знакомство обернется именно так? Но стоило им встретиться, пожать руки, как Стас понял, что пропал. При том пропал окончательно и бесповоротно.

на периферии сознания хмельного-отуманенного припоминает, что отрубилась на тротуаре, себя не контролируя. Однако, Гена ей улыбается — широко и открыто, настолько наивно-искренне, что сомневаться в нём совершенно не хочется (тем более на пьяную голову), так что Оксана лишь в ответ улыбается, поближе лицо разглядывая. Волосы у Генки совсем курчавые, взлохмаченные, меж зубов щербинки, а выглядит он таким живым-всамделишным, что любоваться хочется и потрепать его по косматой голове, такого милого.