Бушующее синее море так и тянет к себе, заманивает своей необузданной красотой. Поет для нее, исполняя только им двоим понятные песни. Оксане невольно думается, что это проделки какой-нибудь сирены, которая ее хочет в свои сети загнать, да утопить. Честно? Она и не против будет.

История Борьки, ставшего Хэнком

В последнее время Влад словно намеренно пытается избегать его. Не позволяет лишний раз дотронуться, коснуться, увиливает от прикосновений, как только может. А стоит Стасу стянуть с него рубашку, как тот моментально находит причину, чтобы ускользнуть. При этом Влад упорно отмалчивается, а если и отвечает на робкие вопросы, то все переводит в нелепое: “Ты что? Конечно, все в порядке, просто сейчас не до этого.”. Он усердно прячется в защитный панцирь, хотя, казалось бы, не от кого защищаться, ведь здесь только Стас.

тут про глупые драки, недопонимания, кризис девяностых и, конечно про поцелуи украдкой.

Старые часы неприятно тикают, бьют с каждым новым ударом все сильнее по вискам. Раздражающее тик-так стучит у Мела в голове все громче. Оно напоминает ему отсчет во время дуэли. Тик-так, раз, тик-так два, тик-так три. А затем оглушающий выстрел и цвет собственной крови на земле припорошенной снегом.

Стас большую часть жизни со страхами борется и, откровенно говоря, он проигрывает эту войну. Уже много лет. Он почти утонул в этом болоте, стоит по самую шею в этой грязи и не может себя вытащить. И казалось бы уже должен опуститься целиком так, чтоб мерзкая жижа противно хлюпнула над головой.

Хэнк просыпается в холодном поту. Странное давящее беспокойство сжимает грудь в тисках, не позволяя сделать ни вдоха, ни выдоха. Предчувствие подступающей беды с головой накрывает, погружая в бездну отчаяния. Кажется, словно через мгновение земля разверзнется, поглотит дом и целый город в придачу, стирая с лица земли все следы его существования. Потолок перед помутневшими глазами кружит вертолётами, а кровать не даёт ощутимой опоры, будто затягивает на илистое болотное дно.

Жаркое лето вступает в свои права. Как всегда отвоевывает себе по праву большую часть года - в их регионе жара стоит уже с начала мая. Палящее солнце обжигает открытые плечи, рассыпает веснушки у ребятни на носах. Духота заставляет всех жителей Приморска обливаться потом, сметать с полок все прохладительные напитки, какие им только могут предложить. Кажется, даже в тени редких кипарисов можно свариться заживо. А с моря так и веет спасительной прохладой, манящие волны завлекают, гладят разгоряченную зноем кожу. Хочется остаться в воде навсегда и больше не вылезать.

Фальшивые улыбки слепят своей ненатуральной белизной, позолоченные браслеты сверкают в ярком свете ламп, искусственный жемчуг с чьего-то замысловатого платья одиноко катается по лакированному паркету. Все это ненастоящее. Блики обманчиво дорогих люстр ослепляют, заставляя слезы выступить на глазах. Стас уверяет себя по-крайней мере, что они появились из-за этого, а вовсе не от прогрызающей внутренности тоски. Естественно, все эти камушки на люстрах подделка, обычное стекло. Как и все здесь они тоже пропитаны ложью сверху донизу. Ее тут так много, что невольно начинает крутить живот и подташнивать.

- Люблю тебя, мудак, - плечами пожимает, будто не признался сейчас в любви лучшему другу. - Двигай жопу, Хэнк, спать хочется, блять.