Location: Shelter-2
Local time: 13:41
С оглушительным свистом в недоступных человеческому уху частотах по ангару разлетелся ультразвуковой сигнал.
– Четыре-пять! Встали, разошлись!
Два альтера, только что активно пытавшиеся выиграть в игре «урони лежачего», неохотно поднялись на ноги и отошли друг от друга на принятое условно безопасным расстояние – три с половиной метра. В конкретно взятом случае хоть сколько-то безопасное расстояние начиналось метров минимум с десяти и, желательно, с бетонной преграды между этими идиотами.
Алерт нетерпеливо подпрыгивал, готовый взять реванш по сигналу. Броня белобрысого уже покрылась мелкими, но многочисленными повреждениями. Тут царапины, там небольшая вмятина, здесь песчаный камуфляж стёрся до металла. Восстановительные свойства покрытия уже не справлялись с постоянными столкновениями. Слишком лёгкий вес, слишком большие скорости, слишком неосторожная, рисковая манера боя…
Из-за которой он только что оказался опрокинутым навзничь – именно тогда, когда имел все шансы сшибить неудачно подставившуюся Ифрит с ног.
На пол в итоге полетели вместе, продолжив бодаться уже там, в упор игнорируя правила. Вся эта возня, конечно же, сопровождалась неистовым ржачем в два динамика – оба альтера воспринимали потасовку как отличное времяпрепровождение. Мутузили друг друга они, конечно, не в полную силу, потому что над ними нависало командование, неусыпно бдящее, дабы никто не оказался по итогу на ремонтном столе у Аэро. Впрочем, у Сарж давно назревало желание переломать подчинённым руки-ноги, чтобы заставить этих обормотов полежать и подумать над своей жизнью. Хотя слово «думать» к этим недоумкам было применимо чуть ли не меньше, чем слово «жизнь». По наличию живой органики в ядре они все были в определённом смысле живыми, но вот умели ли конкретно эти придурки думать – оставалось загадкой.
С точки зрения Сарж, ни Алерт, ни Ифрит, ни вечно ошивающийся поблизости с ними Квейк – признаков разумной жизни не проявляли. Даже неусидчивый лягух с шилом в заднем порту – и тот демонстрировал больше интеллекта, чем эта зондер-команда вместе взятая. Пускай этот самый интеллект у Аспида и был весьма альтернативным, но чтобы собрать очередного жука и сообразить новый способ довести до ручки всю базу, нужны хотя бы зачатки ума и смекалки. Для того же, чтобы взорвать, расстрелять или разнести что-нибудь к собачачьей матери – ума особого не надо.
Для этого не требуется ни живого ядра, ни даже удалённого контроля – с этим справится даже обычный военный борт.
– Ещё раз: я от вас не требую ничего сверхъестественного, просто соблюдения правил! В партер не переходим! Упали – встали, отошли – продолжили! Кто первый коснулся пола – тот проиграл. За мордобоем – на симуляцию! Там хоть на запчасти друг друга разбирайте во всех формах, я слова против не скажу!
Закончив, Сарж «выдохнула», после чего проговорила уже на пару тонов спокойнее:
– Ещё раз. До касания. И на этот раз без рискованных манёвров. Ясно вам?
– Так точно! – нестройно откликнулись оба.
Вместо нормальной боевой стойки Ифрит заняла развязно-свободную позу, в случае нападения теряя отнюдь не лишние миллисекунды. Время, невероятно критичное, когда твой противник – сверхвысокоскоростная металлорезка без намёка на тормоза.
Что ж, если их «горячую шоколадку» снова опрокинут – это будет уже её проблема.
– Начали!
Контроль Сарж над подчинёнными последнее время сводился к планомерной потере этого самого контроля. Те, что помладше – ещё не успели наглотаться дерьма, чтобы понять, что требования к дисциплине существуют не на ровном месте и не по начальственной прихоти, а несоблюдение правил безопасности может плохо закончиться. Те же, что постарше, закономерно решили, что нанюхались более чем достаточно – и теперь периодически пытались если не демонстрировать открытое неподчинение, то как минимум прощупывать пределы дозволенного. В отсутствии какого-то внешнего регламента Сарж уже не могла в одиночку контролировать этот металлический зверинец.
Да, это не войска и даже не военизированный лагерь. И в этом, чёрт подери, и проблема – в том, что все это понимают и открыто саботируют порядок, справедливо полагая, что Сарж ничего особо страшного им не сделает. До их куцых ядер по прежнему не доходило, что им надо бояться далеко не самой Сарж. Тот факт, что убить их лишь немногим тяжелее, чем обычного киборга или даже просто человека, ими успешно игнорировался. Пока кто-нибудь не откинется окончательно, без возможности восстановления, так и будут считать себя неубиваемыми супергероями, а сам факт своего функционирования – лишним тому подтверждением.
Они слишком долгое время находились в относительной безопасности, скрываясь в этой дыре мира. Сколько уже прошло с последних активных действий? Сколько они уже здесь? Почти полтора года, подумать только. Это почти можно было назвать нормальной… «жизнью». Но, положа руку на генератор – или что каждый в меру своей фантазии считал подходящим эквивалентом сердцу, – большинство из них даже не представляли ничего иного, кроме как такого…
Существования.
«Стоп!» – подала сигнал Сарж, зафиксировав слишком большую скорость разгона Алерта.
Полностью затормозить этот электровеник, конечно же, не смог, но успел сбросить скорость до безопасной. Не успела отскочить и Ифрит. В итоге оба с хохотом и воплями снова прокатились по полу, после чего практически одномоментно вскочили, мгновенно разорвав дистанцию.
Ифрит демонстративно показывала неприличный жест, Алерт просто ржал в ответ, с неестественной скоростью меняя стойки и сдвигаясь то в одну, то в другую сторону, мешая предсказать вектор следующей атаки.
– Мельтешить прекрати! – раздражённо гаркнула Сарж. – Не на танцполе! Нарушение правил, не засчитано. Алерт, за разгоном следи. Последний раунд.
Прежде чем она вообще успела дать сигнал к началу, Алерт рванул в лобовую атаку прямо из неустойчивой позиции. Так же моментально нарвался на плазменную вспышку, но в самое последнее мгновение мячиком отскочил в сторону – снова из точки минимального равновесия. Будь это не предупреждающий сигнал, а реальный выстрел, белобрысому сейчас бы снесло минимум полморды.
– До касания! – напомнила Сарж, понимая, однако, что подчинённые разогрелись настолько, что уже не слышат её, пропуская все сигналы мимо обработки.
Будь это не тренировка под надзором, с большим количеством ограничений и запретов, а настоящее столкновение, оно закончилось бы как минимум одной смертью, с большой вероятностью – мгновенной. Их возможности были разными, но в целом сопоставимы. Здесь трудно было поставить на кого-то из них – о чём красноречиво свидетельствовал практически ровный счёт. Впрочем, и ровным оный был исключительно за счёт того, что Ифрит строго запрещалось использовать что-либо, кроме сигнальной вспышки, а у Алерта заранее отобрали всё оружие и посторонние предметы, включая его ультразвуковые лезвия.
Прогнозировать исход реального боя с боевым арсеналом не взялся бы даже Аэро, проектировавший их костяки. Но в этом и не было нужды. Шансы, что они поднимут своё оружие друг против друга всерьёз, были минимальны. Если такое когда-нибудь произойдёт, даже в теории…
Сравнение убойной мощности будет меньшей из их проблем.
– Ифрит! – окрикнула Сарж, заметив, как «шоколадка» дразнит «тетрис», строя рожи вместо того, чтобы следить за его передвижениями.
Но одёргивать было уже поздно.
– Ну вашу ж грёбаную мать, – пробормотала Сарж вполголоса, закрыв лицо рукой. Впрочем, её уже не было слышно в грохоте металла, летящего по металлическому же полу в сторону ограждения. – Идиоты…
На что они оба способны, а самое главное – на что не способны, Сарж и так прекрасно знала и видела. Даже сполна обжёгшись в реальных столкновениях, они продолжали допускать всё те же ошибки. И ладно ещё Алерт. У него память, как у золотой рыбки: три секунды, до очередной смены фокуса внимания. Даже недавнее происшествие он уже выкинул из головы, и недели не прошло. Но у Ифрит-то с этим всё было в порядке!
Подойдя к двум телам, продолжающим истошно гоготать и пытаться друг друга перевернуть, Сарж нависла над ними. Поняв, что те не реагируют, потыкала сапогом в удачно подвернувшуюся спину Алерта:
– Подъём, красавицы!
Оба моментально оказались на ногах, не прекращая ржать, словно гиены.
– Опрос состояния.
– Повреждений нет! – прогыгыкали оба. На передатчик прилетело два одинаково бессмысленных рапорта. – Сеструх, ну какого!.. – возмутилась Ифрит, оказавшись в крепком захвате, ржать, однако, не переставая. – Меня-то за что! – а это уже Алерт.
– Слушайте, вы, – прорычала Сарж настолько «прочувствованным» тоном, на который только был способен её динамик. – Дурачиться на симуляторе будете, понятно вам?! Там можете хоть что делать – хоть херней страдать, хоть убивать друг друга по сто раз на дню любым доступным оружием. Здесь вы что творите, тупицы? Вам правила ещё раз объяснить? У нас, небось, склад запчастей безграничный? Или вы считаете себя неубиваемыми? Ещё раз напомнить, чем это закачивается?! А, Ифрит?
– Да ладно тебе! – возразила та. – Меня ж потом собрали…
– Собрали её! Радуйся, что тебя после этого вообще можно было собрать! – взъярилась Сарж, отталкивая обоих. – Ведёте себя как дебилы малолетние! А ты, Алерт, необучаемая ты скотина…
– А я-то что?! Меня же не убили, в последний-то раз! – выпалил Алерт. Его динамик успешно сжевал половину слов на такой скорости, но общую суть Сарж уловила.
Так, значит, всё он прекрасно помнит! Только не то, что надо.
– Тебя не убили потому что я тебя оттуда вовремя вытащила. Напомнить, в каком состоянии? Тебя чуть не угрохал обычный киборг!
– Там были другие! – тут же возразил белобрысый.
– Фрейму спасибо, что он за тобой следы зачистил после этих «других»! Когда с вами что-то случится снова, бессмертные вы мои дегенераты, я скажу Тонни, чтобы она даже не пыталась восстановить ваши ядра. Если, конечно, они будут подлежать после этого хоть какому-то восстановлению!
– Сеструх, ну чё ты такая злая! – встряла Ифрит. – Ну подумаешь, немного помяли друг друга. Это же всего лишь разминка!
– Разминка закончена, – отрезала Сарж. – Выметайтесь. Оба. Живо!
– Может, в тир? – предложила Ифрит Алерту, направляясь к выходу. – Гранита с Квейком возьмём.
– Давай сразу на полигон! – радостно подхватил тот.
– Чтобы там без взрывов и огня друг по другу! – крикнула Сарж в удаляющиеся спины. – Если кто-то из вас снова окажется у Аэро, вы у меня до конца года будете крестиком вышивать!
– А я не умею! – заржала Ифрит.
– Ничего-ничего, Гранит научит, – пообещала Сарж ядовито.
Когда оба подчинённых покинули ангар, Сарж с чувством выматерилась, треснув кулаком по ближайшей опоре. Под рукой недовольно звякнул металл. Должного облегчения это, естественно, не принесло. И рука, и опора уцелели, разве что на ребре ладони осталась неглубокая царапина, но материал покрытия уже начал окислительную реакцию, затягивая повреждение.
– А тебе что надо? – поинтересовалась Сарж через плечо.
Постороннее присутствие Сарж заметила уже давно, но поначалу особого внимания на это не обращала. Это была Ньютон, значит, вопрос «какого хрена ты тут делаешь» не имел особого смысла, окроме праздного интереса. Что у той на уме – не знал никто, а на прямые запросы можно было получить совершенно рандомные ответы, содержательность которых стремилась к абсолютному нулю. Даже на банальное «где мы» Ньютон могла выдать что угодно, от «здесь» до «в жопе», что будет одновременно максимально точно описывать ситуацию – и, вместе с тем, не нести вообще никакой смысловой нагрузки.
С другой стороны, Ньютон не была обязана отчитываться – формально, во всяком случае. Хотя иногда возникало острое желание скрутить её и вынудить объясняться нормально. Она это умеет – когда надо. Проблема одна: «когда надо» решала сама Ньютон, и Сарж ей – не указ. Никогда не была.
Ньютон стояла в тени у сваленных как попало контейнеров и курила, прислонившись к стене. Под необутыми ногами уже скопилось порядочно окурков. Приглядевшись, Сарж отметила, что вместо привычных джинсов на соратнице обычные рабочие штаны – простые, достаточно свободные и куда более адаптированные под робота.
На лезвие, врезавшееся в стену у плеча и со звоном упавшее вниз под ноги, Тон не то что не пошевелилась – даже взгляд не перевела. Не попыталась уклоняться, как это было в самый первый раз – знает, что Сарж намеренно целится мимо. Не отреагировала – как до сих пор реагируют все остальные.
– Ты поговорить со мной пришла, или чтобы я тебе морду набила? – хмуро поинтересовалась Сарж.
Ни ответа, ни сигнала. Однако Ньютон выплюнула сигарету и отлипла от стены, отложив пачку на соседний контейнер и направившись в центр ангара.
Минималистичные до неестественной гладкости движения не понравились Сарж сразу же, как и немигающий взгляд, будто направленный куда-то за неё. Не то чтобы это так уж кардинально отличалось от стандартного состояния Ньютон, когда та не утруждала себя даже минимальным самоконтролем, однако долгий опыт совместной работы научил Сарж замечать даже небольшие отклонения. Замечать, но, увы, не считывать.
Что-то было не так, но что именно – она понять не могла.
– Как прошло? – поинтересовалась Сарж наконец.
– Жить будет, – безразлично ответила Ньютон, останавливаясь в трёх с половиной метрах.
Полностью неподвижна. Стойка – не боевая, хотя на практике это ещё ничего не означает.
– Состояние?
Секундная задержка.
– Системы возвращают номинальные значения.
– Да не твоё, балда! Я и так вижу, что у тебя «номинальное» состояние. Ампер как?
– Эльмо. В порядке.
– Серьёзно? Она что, даже после дефолта упёрлась в это дурацкое имя?
– Она сохранила часть данных во вторичную память, вне ядра, – ответила Ньютон уклончиво. – Я не стала перетирать информацию, не имеющую отношения к нормальному функционированию. Это её дело, не моё.
Великолепно.
– Я одного до сих пор не пойму: ты так уважаешь чужой выбор – или тебе просто наплевать?
– Я не умею плеваться. Как и ты, – добавила Ньютон после короткой задержки, сопровождаемой характерным звуком динамика Сарж. – Но можно устранить недостачу, если это тебе мешает.
– Нет уж, спасибо. Ещё раз: ты пришла меня побесить – или по делу?
– Да.
Хорошо. Замечательно. Просто восхитительно! Хуже придурочных подчинённых – только напарник с придурью, и если терпеть причуды Аэро или Фрейма силы ещё были, то задвиги Ньютон уже давно и качественно выводили из себя.
А, впрочем, разве когда-либо было иначе?
– Тогда рот раскрывай, хотя бы для виду, – раздражённо бросила Сарж. – И проговаривай запросы нормально. Тебе острых ощущений не хватает?
– Нет, просто хочу разрядить батарею.
Вот иди пойми, это был сарказм – или она сказала это на полном серьёзе.
– Есть уйма других способов это сделать. Тонни, мы твой костяк обновляли больше года назад, с того момента я тебя не видела ни на одной тренировке. Ты хоть симуляцию включаешь – или тоже болт забила?
– Время от времени.
Переводя на нормальный язык – раз в никогда.
– Плохо. – Сарж неохотно переместилась в боевую стойку. – Тогда напоминаю правила. Никаких посторонних предметов. Никаких атак на преднамеренное повреждение и уж тем более – на поражение. Никаких ударов в область ядра и жизненно важных систем. За пределы…
– Не выходим, я помню, – прервала Ньютон. – У меня нет проблем с памятью.
– У меня тоже. И я помню, что у тебя есть проблемы с соблюдением правил. Поэтому – дослушивай до конца и подтверждай. Прямо. Динамиком. По пунктам.
– Принять все пункты. – В и без того отчётливо искусственном голосе прозвучали подчёркнуто электронные ноты. – Дополнительное согласие требуется?
– Вы только посмотрите, кто у нас заговорил про согласие! – фыркнула Сарж. Она уже знала, что совершает ошибку, негласно принимая чужие правила. Снова. – Хорошо. Если я тебе что-нибудь сломаю – это будет исключительно на тебе. Моё дело – предупредить, твоё – опять наплевать на предупреждения.
Никакой реакции.
– Лимит – три. – Для наглядности Сарж показала три пальца и продублировала информацию сигналом.
– Четыре.
– Ну уж нет, сладкая моя, – хищно осклабилась Сарж. – Три. Тебе за глаза хватит, поверь.
Ноль отклика. Что ж, она будет считать молчание за «согласие», будь оно трижды неладно.
Менять позу Ньютон не торопилась, но Сарж прекрасно знала, что это обманчивая неготовность: у соратницы такая же реакция, как и у большинства из них. Не Алерт, конечно – сложно соревноваться с ним в скорости, равно как и в тупости, с лихвой эту самую скорость компенсирующей. И не сама Сарж – в ближнем бою соперничать с ней могли немногие. Недооценивать Тон, однако, тоже не стоило. Даже проводя большую часть времени в своей лаборатории, та всё ещё имела тело боевого бота, военные программы на борту – и способность обсчитывать ситуацию с производительностью, которая оставляла далеко позади большинство машин их класса.
Секунды тянулись, как вязкая резина: они обе застыли неподвижно, дожидаясь первого движения соперника, кратковременного отвлечения внимания…
Сигналом к атаке стал посторонний звук – что-то красноречиво жахнуло где-то вне здания. Одновременно с этим Ньютон резко сменила позицию, уклонившись от увесистого кулака, и почти мгновенно оказалась у Сарж за спиной. Реакция не заставила себя ждать: Ньютон пришлось быстро отступать, едва успевая уворачиваться. Блокировать в её случае было бы фатальной ошибкой: удар такой силы мог запросто сбить её с ног.
В фоне грохотнуло снова. Что её ребята там опять учинили так вовремя, стоило отвернуться?..
Потом. Она начистит им рыла, но – потом.
Всего на миг переключив внимание, она не отследила момент, когда Ньютон внезапно перешла в контрнаступление. Системы отказывались прогнозировать следующий бросок: по их заверениям, тот мог прийти откуда угодно – или же не прийти вовсе. Взгляд Тон был неподвижен, а телодвижения почти случайным образом меняли направление. Недостаточно быстро, чтобы нельзя было парировать или уклониться, однако достаточно внезапно, чтобы это держало в постоянном напряжении. Определённая последовательность в её действиях была, но паттерн тут же сменялся, стоило показать, что тот считан.
В этом и скрывалась проблема. В первую очередь – для самой Ньютон. Будучи практически непредсказуемой в деталях, она была легко предсказуемой в целом.
Слишком предсказуемой. Достаточно, чтобы можно было спокойно выключить программную коррекцию – скорее мешающую, чем помогающую сейчас, – положившись исключительно на собственное ядро.
Манёвр в опасной близости, целится в незащищённый броней участок корпуса. Заметив реакцию, в последнее мгновение пытается сменить траекторию. Тут же оказывается припёртой лицом в пол, с заломленной за спину рукой – аккуратно, но предупреждающе: следующее движение закончится повреждением.
Не двигайся.
– Один-ноль, Тонни. – Убедившись, что та не предпринимает попыток вырваться, Сарж отпустила её, встала и отошла. – Слишком долго думаешь.
В непосредственной близи количество вариантов следующего действия резко сокращалось. Эту область контролировала Сарж – банально будучи крупнее, тяжелее и опытнее. Время на вычисление следующего движения сокращалось до того порога, когда выбирать уже не приходилось. Каждый следующий шаг не только отбраковывал уже обработанные варианты, но и отбрасывал ещё не просчитанные ветки – на те попросту не оставалось времени.
И Ньютон, естественно, выбрала последний оставшийся у неё вариант – тот, в который Сарж играючи её завела, даже не прибегая к расчётам.
Возможно, в реальной ситуации это могло прокатить, если бы противник не знал, с чем имеет дело. Хотя, будь у Ньютон выщелкнуто лезвие, Сарж пришлось бы быть в разы осторожнее и не подпускать ту слишком близко. С другой стороны, в настоящем столкновении шансов у Тон не было практически никаких – и совсем не потому, что Сарж была бы тоже вооружена, в том числе и огнестрелом. И даже не из-за существенной разницы в весе: Ньютон была способна сбить Сарж с ног, стоит зазеваться. Проходили уже – давным-давно, будто в другой жизни, и далеко не в тренировочном бою.
Проблема была куда проще и прозаичнее – и совсем не изменилась с того момента.
Несмотря на своё тело боевого робота, Ньютон всё ещё оставалась учёным, не бойцом. Холодным, жёстким, высокоточным – скальпелем, но не ножом.
Соратница молча поднялась, всё так же смотря куда-то перед собой.
– У тебя все ресурсы уходят на то, чтобы дезориентировать противника, просчитать следующий ход. Но когда ты входишь в контакт, ты вынуждена действовать по ситуации, – пояснила Сарж прохладно. – У тебя нет других опций. Ты не меняешь вектор атаки, как тебе вздумается. Ты не просчитываешь следующие ходы. Тебе не следует этого делать. У тебя нет на это времени, и ты не на своей территории здесь. Слишком долго думаешь. Повтор.
На этот раз Ньютон атаковала первой – так же мгновенно, из свободной позы. И на этот раз всё закончилось гораздо быстрее: всего за шесть с половиной секунд.
– Два-ноль. Слишком много планируешь.
Ньютон лежала на спине, перевёрнутая подсечкой. В принципе, у неё даже были шансы опрокинуть Сарж в этот раз, подловив ту в неустойчивой позиции.
Дальнейшее, однако, стремительно пошло не по плану.
– Опрос состояния.
– Нет повреждений, – откликнулась Ньютон безразлично. – Покрытие не в счёт. Настил – тоже.
– Это не шахматы, Тонни, – прокомментировала Сарж хмуро. – Не пытайся просчитать вообще всё, у тебя нет столько ресурсов и времени. Ты не терминатор. Выруби к чёрту обсчёт, он тебе только мешает. Импровизируй.
– Это противоречит твоему предыдущему сообщению: действовать по ситуации.
Сарж присела на корточки, вглядываясь в покрытую имитацией половину лица:
– Я действительно должна объяснять тебе разницу, или ты меня разыгрываешь? Мы уже проходили это. Неоднократно.
Молчание. Взгляд куда-то сквозь.
– Закончим? – миролюбиво поинтересовалась Сарж, уже зная, какой будет реакция.
И только поэтому успев отпрыгнуть назад. На ногах Ньютон оказалась быстрее, чем того можно было ожидать, и атаковала практически сразу – целясь в неаккуратно подставленное горло. Это было на самой грани дозволенного и уже начинало конкретно раздражать, как и завидное упорство.
Как, впрочем, и всегда. Годы шли, менялось всё – и одновременно ничего.
– Ладно, если так хочешь…
Что-то изменилось в паттерне движений Ньютон: они стали ещё более минималистичными и ещё менее человеческими. По незнанию можно было решить, что перед тобой стандартный военный робот – чертовски сообразительная тварь, но без малейшего признака «живого» интеллекта. Который, впрочем, даром не сдался: эта проклятая машина считает, не осознавая вообще, чем является идентифицированная горсть пикселей на его видеовходе, не придавая этому никакой окраски, никакого смысла.
В этом необходимости. Его задача – уничтожать цели согласно приказу. Ему нет разницы между врагом и другом – кроме свода правил, отличающих одно от другого, и способных в любой момент маркировать союзника как врага, стоит тому нарушить их.
Воевать с такими – волшебно весело. Особенно когда эта жестянка на твоей стороне – и ты не имеешь ни малейшего понятия, что от неё ждать в конкретный момент времени.
Сотрудничать с Тон было занятием того же порядка. Её действия порой заставляли серьёзно усомниться в том, насколько она машина и насколько её решения продиктованы если не здравым смыслом, то хотя бы отдалённо похожей на органическую логикой. Но потом Сарж вспоминала, что так было всегда – с самого начала. Да и логика у Ньютон всё-таки была органической. Вывернутой в другой гиперплоскости, но всё ещё органической, со всеми её достоинствами и недостатками.
Пусть с изъянами, но хотя бы объяснимыми.
Этот заход длился слишком долго. В этот раз соратница учла свои предыдущие промахи. Она контролировала дистанцию, больше не велась на совсем уж очевидные провокации, но…
…всё ещё просчитывала каждый шаг, который у остальных уже был вбит в подкорку ядра, доведён до полного автоматизма. И это одновременно и веселило, и выводило из себя – потому что, как ни странно, работало, держа в постоянном напряжении даже такого опытного бойца, как Сарж. И правда будто с военной машиной сражаешься – за тем, разве что, исключением, что те чаще стреляют, чем бьют лица.
Чистый обсчёт, ничего личного и ничего лишнего.
– Ресурсы, смотрю, безграничные, а? – ядовито поинтересовалась Сарж.
Они вновь разорвали дистанцию и снова оказались в более-менее равных позициях, кружа по ангару в ожидании, когда соперник откроется.
– Рот раскрывай, когда говоришь, – безразлично парировала Ньютон. – Тебе не мешает дыхание.
– Тебе тоже. Но ты же этого не делаешь.
– В этом нет необходимости.
Ньютон на этом поле была непробиваема, всегда имея под рукой очередную обезоруживающе бессмысленную ремарку, реагировать на которую было попросту нечем, кроме «ну ладно». Но прежде чем Сарж сообразила хоть какой-нибудь колкий ответ, который всё равно бы не достиг своей цели, Тон атаковала снова. На этот раз – гораздо быстрее, чем обычно.
Ну да, конечно же! Сарж мало того, что великодушно предоставила той лишние доли секунды, так ещё и опрометчиво расслабилась, зная, что перед ней союзник. Что это, в конечном итоге, просто-напросто разминка с заведомо более слабым соперником и ограничениями, не позволяющими бить даже вполсилы – только на касание.
Эта атака была неприкрытой провокацией. Ньютон всё ещё не нарушала правил напрямую, но вела себя вызывающе. Целилась рядом с жизненно важными точками, но прерывала удар на подлёте, прежде чем Сарж успевала перехватить руку. Предупреждающе выставила лезвие из левого запястья – но на безопасные пару сантиметров. И, что самое раздражающее, физически не оставляла места для манёвра – и возможности избежать лобового столкновения.
Когда оно случилось, «не так» пошло буквально всё – с обеих сторон.
По полу прокатились они с оглушительным грохотом. Боевые директивы застряли где-то между «не навредить союзнику», «не получить кулаком в голову» и возмущённым исключением, выброшенным прямо посреди восприятия. Теперь времени выбирать из широкого спектра зол не было уже у Сарж – пришлось сгрести Ньютон в охапку, чтобы случайно не переломать той конечности.
Чем, конечно же, Тон не замедлила воспользоваться.
Зря. Очень зря.
– Три, – злобно прошипела Сарж, прижав её коленом к полу и заблокировав руку с лезвием. – Я тебе что говорила про посторонние предметы?
Ноль эмоций.
– Выключила боевой модуль. Живо!
Ноль реакции.
– Выруби. Боевой. Модуль.
И толку тоже – ноль.
Это было настолько тупо, что попросту не могло быть просчитанным движением! И анализ постфактум последних секунд это подтверждал, немного охлаждая разогретые от разгона собственные системы Сарж. Если это и был результат расчёта, то либо вычисления зашли в тупик и выдали абсолютно не имеющее смысла действие – цели эта атака достичь не могла ни при каком раскладе, зато могла очень сильно разозлить, – либо же Ньютон нарывалась намеренно, отлично просчитав, чем это закончится.
Вроде и бред, но от неё всего можно ожидать. Даже абсолютно самоубийственных на первый взгляд манёвров, выполненных с ей одной известной логикой.
Не замаскированная под глаз камера мирно «моргала» красным ободком.
– Опрос состояния.
Прилетела сводка. Сарж утомлённо «вздохнула». Конечно же… можно было сразу догадаться, ещё до начала спарринга – достаточно было просто посмотреть на обычно игнорируемую правую половину лица.
Ньютон изначально пришла сюда с разряженной батареей.
– Тонни… деактивируй боевой модуль. Совсем. Полностью.
– Это приказ? – бесцветным голосом поинтересовалась Ньютон, смотря куда-то мимо.
Зато язвить у неё сил хватает в любом состоянии.
– Это настоятельная рекомендация, – процедила Сарж. – Пока я не прописала более действенное лекарство.
С характерным звуком сбросилось напряжение в приводах. Щёлкнуло лезвие, задвигаясь обратно. Ньютон лежала неподвижно, не проявляя никакого интереса к окружающей действительности.
– Я же говорила: трёх тебе будет достаточно, – Сарж поднялась. – Ты меня хоть иногда слушаешь?
– Я тебя слышу, – последовал бесстрастный ответ.
– Очень рада, что у тебя всё в порядке с аудиовходом, – фыркнула Сарж, отворачиваясь. – Ещё бы с ядром было в порядке, цены б тебе не было.
Вопреки расхожему среди подчинённых мнению, «глаз на жопе» у Сарж, конечно же, не имелось, несмотря на то, что Аэро неоднократно предлагал куда более идиотские, то есть, безусловно эффективные идеи расширения видимой области. Однако остальных сенсоров более чем хватало, чтобы убедиться, что Ньютон не предпринимает попыток встать. Впрочем, её заряда в лучшем случае хватило бы доковылять до лаборатории и свалиться на подзарядку.
– Знаешь, в чём твоя проблема, Тонни? Ты слишком много думаешь, – повторила Сарж, проходя по ангару в сторону горы контейнеров. – Думаешь, думаешь, думаешь. Сколько тебе ни дай вычислительных мощностей, ты займёшь их все – там, где даже такому кретину, как Алерт, хватит 640 килобайт.
– Меньше.
– Что?
– Его модуль использует меньше. 256 байт.
– Серьёзно, что ли? – поразилась Сарж. – Это вообще возможно?
– Его органика выполняет большую часть вычислений естественным образом. Он не использует боевой модуль по назначению. Вместо этого он включает тетрис.
– Да быть того не может! – …хотя это многое объясняет.
– Он приходил ко мне, когда тот перестал запускаться.
Понятно. У ребёнка сломалась игрушка. Это было бы даже смешно, если бы этот самый «ребёнок» не обладал телом военного робота и не был заточен убивать всё на своём пути. В последний раз он оставил за собой такой след, что просто чудо какое-то, что этот шлейф из трупов и мёртвой техники в конечном итоге списали на последствия вооружённого конфликта, за которым они должны были наблюдать.
Наблюдать, а не лезть промеж двух огней.
– Кто бы мне тогда сказал, что придётся выполнять роль воспитателя в детском саду для буйнопомешанных жестянок, – проворчала Сарж, – я бы застрелилась сразу.
– Вероятность такого исхода пренебрежительно мала. Твоя психика слишком устойчива для попытки суицида по столь незначительному поводу. Была и остаётся.
Остро захотелось что-нибудь сломать. Но под рукой не было ничего подходящего, поэтому Сарж просто села на подвернувшийся контейнер и, облокотившись на колени, уставилась тяжёлым взглядом на соратницу.
Своего Ньютон добилась – и батарею разрядила почти в ноль, и взбесить успела. Непонятно, правда, почему ей потребовался именно такой способ разряда, когда существовало множество возможностей сделать это более безопасным образом. Ньютон не из тех, кому время от времени нужно «спустить пар», выместить злость или каким-то иным образом выплеснуть подавляемые эмоции. Даже проработав вместе с ней столько времени, Сарж до сих пор не была уверена, насколько у той вообще есть эмоции в привычном смысле этого слова. Что-то определённо было, вот только проявлялось оно порой в самой неожиданной форме и в самый неподходящий момент, выглядя скорее сбоем в системе, чем нормальной реакцией.
Дожили. Это стало настолько привычным, что она даже про себя называет это «нормальной реакцией».
– Так всё же, Тонни. Что такого случилось, что тебе срочно потребовалось, чтобы я надрала тебе задницу?
– В этом не было срочности. И, строго говоря, задницу ты мне так и не надрала.
– Не придирайся к словам, пока я не надрала её тебе буквально, – огрызнулась Сарж. – Что-то пошло не так с операцией?
– Всё в порядке, – повторила Ньютон. – Эльмо узнаёт предметы, её реакции в норме, очевидных нарушений сознания и координации нет. Я оставила её отсыпаться: ей нужно дать пару суток на реабилитацию. Возможно, органическая память местами будет не очень стабильна, но это максимум, что я могла сделать. Она выжгла значительный участок, который пришлось удалить.
– Что в нём было?
– Понятия не имею, и это уже не имеет значения. Люди забывают вещи, машины забывают вещи. Механизмы забывания не на пустом месте эволюционировали. То, что у нас с тобой они сбоят – это другая проблема. Но ни ты, ни я не избавляемся от больше не нужной информации – это наш выбор. Она хотела это удалить навсегда, без возможности восстановления – это её выбор.
– Спасибо, что напомнила про мой выбор. Мне этого так не хватало.
– Могу сделать вид, что сочувствую.
– Нет, спасибо. Иначе придётся сделать вид, что мне не насрать на твоё «сочувствие».
С самого первого их разговора – ничего не изменилось. Даже слова из раза в раз оставались всё теми же самыми – старой не то любезностью, не то издёвкой, но больше уже – традицией.
– Ты в любом случае не сожалеешь об этом, – безучастно отметила Ньютон, поднимаясь на ноги. Её ощутимо качнуло, хотя видимых повреждений не наблюдалось; недавний отчёт о состоянии тоже был чист, если не считать урезанного до минимума энергопотребления. – Ты сейчас демонстрируешь недовольство исключительно по привычке. Тебе так удобнее.
– Твоя правда.
Они обычно не касались этого лишний раз. Неожиданное появление Ампер – то есть, Эльмо, – актуализировало давно замятые темы, спущенные в самый конец приоритетов – как нечто, уже давно «неважное», «не имеющее больше значения».
Не являющееся «необходимым».
Добравшись до контейнера, на котором оставила пачку сигарет, Ньютон устроилась на полу рядом, прислонившись спиной к стене. Закурила.
– Фильтрационную систему чистить не пора? – поинтересовалась Сарж сварливо. – Дымишь и дымишь, как паровоз, небось всё уже в саже.
– Мне это не вредит. – Ньютон с отсутствующим видом смотрела куда-то сквозь противоположную стену ангара, на три тысячи миль вдаль.
– Я знаю. Я одного не понимаю – на кой чёрт ты выбираешь настолько вонючую гадость, если не чувствуешь запахов.
– Я их различаю, – поправила Ньютон равнодушно.
– Ага, и меня ты слышишь, но не слушаешь.
Сама Сарж уже трижды пожалела об установке полноценного обоняния. Без него было определённо проще. Как-то жила без него поначалу, особых проблем не испытывала. Но нет, захотелось понюхать пороху… а в итоге приходилось на постоянной основе нюхать эту дрянь – и запах насквозь прокуренной пластмассы, навевающей мысли о днище пластиковой бутылки, в которой тушили окурки. Вот же хорошо самой Ньютон: для неё различать запахи – ещё не значит их чувствовать. Ей просто это не нужно.
Для неё это не имеет смысла.
– До лаборатории сама доберёшься? – полюбопытствовала Сарж уже дружелюбнее.
На такие конкретные запросы Ньютон, как правило, давала однозначные ответы. Во всяком случае, когда не ехидничала и не отмалчивалась. Но, вопреки ожиданиям, она выдала всего лишь неопределённое, но куда менее машинное:
– Не знаю. Я не рассчитала потребление.
– Дай догадаюсь. Ты его и не считала.
– Да.
Ясно всё.
– Хреново, а? – это вышло почти участливо.
– Если ты о ситуации, то могло быть и хуже.
Сарж хотела была сказать «куда уж хуже», но всё же промолчала: слишком много контраргументов находилось, чтобы позволить Ньютон начать перечислять в ответ, почему всё не так уж и плохо. Послушав её, можно было на полном серьёзе решить, что положение у них чуть ли не райское, даром что находятся они в самой заднице – и не только географически.
А впрочем, они живы – в определённом смысле, – и это уже достаточный аргумент.
– Хуже может быть всегда. Ничего не изменилось. Разве что у нас пополнение… – что ж, пришло время уже Сарж искать что-то жизнеутверждающее. – Нам не хватало квалифицированного технического персонала. Будет ещё один альт, способный делать что-то помимо того, чтобы бить морды и поджигать…
За стёклами ангара что-то громко ухнуло снова.
– …моё терпение, – закончила она сухо.
Кого-то ждал восхитительный вечер.
– У Ампер был хороший, миролюбивый характер, – продолжила Сарж. – Надеюсь, что Эльмо унаследовала его хоть в какой-то мере. Не хочу сказать, что я бы желала кому-то с таким характером жить в такой среде и такой ситуации, как наша, но лично я вкрай уже заколебалась работать с неадекватами, не понимающими, что они творят. Особенно с последним пополнением. За твоим, с позволения, авторством…
…Ньютон сделала всё, что было в её силах. Они с Аэро сделали всё, что могли. Они могли переть против всего грёбаного мира, пытаться перешагнуть предел технологий, но не могли ничего сделать против фундаментальных законов мироздания. На это не был способен даже пресловутый «дух из машины», так называемая Пандора. Так чего ждать от простых смертных железяк?
Сарж напоминала себе об этом раз за разом, но собственное бессилие бесило её только ещё больше.
– Все как на подбор! Вечно зудящая жестянка, вон там сейчас со старшими развлекается. – Сарж кивнула головой куда-то за окна: даже издалека было слышно звук от прошивающих очередей Гранита. – Или чёртов гиперреактивный ранец со снайперкой, он тоже там сейчас. А ещё разведчик, который не умеет быть не то что незаметным, а хотя бы серьёзным дольше минуты. И шизик, которого…
– Сарж.
– Да знаю я! Повсюду уши нашего лягуха, ступить некуда! Сегодня с утра пораньше уже одного таракана раздавила.
– Он дошёл до тараканов.
– Это был вопрос? – уточнила Сарж, так и не распарсив смысла этой ремарки.
– Нет. Его дронов поблизости сейчас нет. – Помолчав, Тон повернула голову, смотря обычным глазом снизу вверх на соратницу, сидящую на соседнем контейнере. – Зарядка найдётся? До лаборатории мне не хватит метров девять. Приблизительно.
– Так ты ж хотела разрядить батарею полностью, – съехидничала Сарж, поднимаясь. – Передумала? Или это внезапно перестало быть «необходимым»?
Молчание – и всё такой же пустой взгляд.
– Отключиться прямо здесь я тебе не дам. – Ситуацию пора было брать в свои руки, не надеясь на благоразумие соратницы. – Но и до лаборатории ты у меня не пойдёшь, тем более самостоятельно. Есть места поближе. Помочь добраться?
– Да, пожалуй. – Ньютон опёрлась на протянутую руку.
Энергосберегающий режим давал о себе знать. На ногах она стояла нетвёрдо, а её движения приобрели характерную неустойчивость, больше похожие на осторожную поступь старого человека, опирающегося на трость, чем на уверенный шаг машины, уже рассчитавшей следующее движение.
Она и правда считала каждый шаг, даже передвигаясь на программных костылях.
– Паршиво выглядишь, Тонни.
В ответ – еле слышный смешок, а может – всего лишь принятый за него скрип разлаженного вокодера.
– Так всё-таки. С лезвием – что это было?
– Случайная реакция. Боевой модуль переходит в режим принудительной экономии, когда заряд падает ниже пяти процентов. Я перезагружала его: так он успевает проработать несколько секунд, до следующего отключения. Результат был… неопределён.
– Скорее: более чем определён, – пробурчала Сарж, открывая дверь ангара. – Твои системы решили, что ты находишься в режиме выживания, дальнейшее предсказуемо – к гадалке не ходи. Удивительно, что ты довела до такого сейчас, а не когда тебя попытались бы убить снова. Вероятно, – добавила она саркастически, – за этим ты сюда и пришла?
Ответа не последовало.
Яркое солнце выжигало разбитый и заросший асфальт, полыхало отражениями на кое-как отремонтированных окнах. Где-то за массивами мёртвых зданий виднелся дым, поднимающийся к небу клубами. Оттуда же доносилась стрельба. Остановившись и прислушавшись, Сарж идентифицировала все звуки. Гранит – на правах турели, Эзер – засел где-то на высотке со своей чёртовой снайперкой, Ифрит с Квейком – спонсоры… ещё одного взрыва, на этот раз вдвое громче предыдущих. Взрывотехника не останавливали даже открученные кисти, а огневая поддержка так и напрашивалась на аналогичное наказание.
Оставалось гадать, что делает Алерт. Судя по остальному ансамблю звуков: всё то же, что и обычно – подрабатывает мишенью в тире. Звезда эстрады.
Естественно, на правила безопасности эти кретины хором положили болт.
– Вот поэтому, – продолжила Сарж, старательно игнорируя нарастающее раздражение, – я и говорю ребятам: выключайте вы эту хрень к чёрту, когда можете, большую часть времени она вам нахрен не всралась! А что касается тебя, то ты либо приходишь на тренировки – одна или со всеми, мне без разницы! – либо сидишь у себя и занимаешься своим делом, как Аэро или Фрейм. Строишь свои безумные планы по захвату мира разумными кофеварками, или что там тебе ещё в голову взбредёт, и не пытаешься строить из себя терминатора. При всём желании, Тон. Боевыми машинами нас делают не наши костяки и не наши программы, а наша подготовка и наш опыт. Прости, но твой – нерелевантный.
– Не весь.
Ну да, ну да! Вот подъехала и она – апелляция к событиям, о которых на всей планете помнят два с половиной… даже не человека!
– А тот, что релевантный – протух задолго до того, как ты меня во всё это втянула! – жёстко отсекла Сарж. – И не прикидывайся, что не понимаешь. Ты в состоянии обработать и использовать по назначению такой объём информации – замечательно и не каждому под силу. Но посмотри на себя сейчас! Ты и шагу сделать не можешь, не посчитав его! – Сарж для наглядности несколько раз наступила на одно и то же место. – Просто потому что у тебя закончились ресурсы! Твоё ядро попросту разучилось жить без этих костылей! Сколько раз мы ещё будем наступать на одни и те же грабли?
– Я тебя слышу.
– Но не слушаешь, я поняла уже, – повторила Сарж с досадой. – Ты никогда меня не слушаешь.
Она могла бы продолжать пилить Ньютон и дальше, но это было занятием в меру бесполезным, и не только потому, что та засыпала на ходу, готовая в любой момент отключиться. Любые споры с Ньютон с самого начала имели свойство заканчиваться ничем. Записывать на «пустое устройство» было и то эффективнее – так ты хотя бы знаешь, что вся «записанная» информация будет отброшена в никуда. С Ньютон же было понятно ровным счётом ничего. В лучшем случае та всё-таки принимала замечания к сведению, но поступала всё равно по-своему. Однако куда чаще она пропускала всё сказанное далеко мимо обработки. Понять, когда она прослушала сообщение, а когда на самом деле услышала – попросту невозможно.
Правильно Ньютон сказала: Сарж делала это всё исключительно по старой привычке. Они многое делали по старой, зачастую потерявшей всякий смысл привычке, когда в этом давно не было иной необходимости, кроме как успокоить нервы. Почувствовать себя живыми – настолько, насколько это применимо к ним, симбионтам из механики и небольшого количества органики. Чем-то немного большим, чем боевые биомашины.
Чем-то. Не кем-то.
– Давай, Тонни, вались на подзарядку. – Сарж дождалась, пока та устроится на скамье около блока питания. – Сама подключишься? Или помочь?
Конец фразы Ньютон явно уже не услышала: красный ободок камеры мигнул и потух, а обычный глаз с погасшей радужкой так всё и продолжал стеклянным взглядом сверлить противоположную стену. Сигналы с трансивера перестали проходить, а сам тот – обнаруживаться: связь потеряна.
Выключилась всё-таки. Целиком. Ну хоть не на полдороге, как в прошлый раз. Впрочем, тогда она даже не соизволила предупредить, что у неё низкий заряд.
Ну ведь есть же более простые и, главное, безопасные способы устроить системе жёсткий рестарт…
Тяжко «вздохнув», Сарж аккуратно перевернула соратницу на другой бок, вскрыла порты на её спине, подтянула кабель, подключила ту к сети. Заряд пошёл – об этом говорил вернувшийся в онлайн трансивер, впрочем, не отзывающийся на входящие сигналы.
– Ну, счастливой перезагрузки, – пробормотала Сарж в пустоту.
В этой каморке обычно отдыхала она сама. Безликая комната с одной скамьёй, тумбой, блоком питания и «изрисованными» бросками лезвий стенами достаточно напоминала старое место обитания, чтобы стать «своей». Хотя бы на то недолгое время, пока им не придётся снова срочно подыскивать новое место для дислокации.
– Ахтунг, братва! Нас заметили! – возвестила Ифрит на весь полигон.
Не оставалось никаких сомнений в том, что после этого её бы гарантированно заметила вся округа. Если, конечно, кто-то невероятным образом пропустил это шоу, разворачивающееся на дне огромного котлована, заваленного обломками зданий и техники. К последней добавился пригнанный накануне бронетранспортёр – перевёрнутый, в решето прострелянный и всё ещё горящий.
Сарж уже минут пять созерцала происходящее, терпеливо выжидая, когда увлёкшийся «военно-тактической подготовкой» народ соизволит обратить на неё внимание. Надо же. Для того, чтобы заметить, что их заметили, понадобилось столько времени!
Весёлый настрой подчинённых быстро сошёл на нет. Даже Ифрит немного поумерила пыл, заприметив на Сарж полную экипировку и оружие у неё в руках. Считав выражение лица командования, все мигом сделали вид, что просто собрались тут на пикник. Алерт обезьянкой вскарабкался на свежеобрушенную в котлован конструкцию. Эзер скрылся за балконом, с которого простреливал территорию. С задачей прикинуться ветошью он справлялся чуть ли не ещё хуже, чем Аспид: Сарж фиксировала местоположение «гиперреактивного ранца», даже не оборачиваясь и не поднимая взгляд на нависающую за её спиной высотку.
Идиллическую картину довершал серо-чёрный камуфлированный бок, невинно выглядывающий из-за громады Гранита: Квейк решил скрыться за младшим братцем.
Один лишь Гранит сохранял фундаментально невозмутимый вид. Что было не так уж и сложно, учитывая, что он из себя представлял – грёбаную ходячую турель с клешнями и отсутствием чего бы то ни было человеческого во внешности, кроме, разве что, бипедальности. Догадаться, что оно разумное, можно было только послушав долгое и невероятно доставучее зудение этого пулемёта на ножках.
– Наигрались? – мрачно осведомилась Сарж. – Или дать ещё время?
– Так мы только разогрелись, – начала Ифрит, с наигранно смущённым видом чеша затылок. – Вот, отрабатывали стрельбу по мишеням…
«Мишень» в виде Алерта активно закивала.
– Я могу подождать, – оборвала Сарж холодно, кивнув на мирно догорающий остов бронетранспортёра, – пока вы прожаритесь достаточно. Времени предостаточно. Моей батареи хватит минимум двое суток вас по полигону гонять. А вашей?
– Ну, э-эм…
– Вы отрабатывали «стрельбу по мишеням», – сухо проговорила Сарж. – До этого – «тактические манёвры». Ещё раньше – «вождение в экстремальных условиях». Продолжайте. Я посмотрю, чему вы научились.
Народ переглядывался. Молодцы. В этот раз схватили сразу.
– Может, лучше крестиком? – предложил Алерт. – Я могу попробовать… на скорость.
– Попробуешь, не сомневайся. Гранит!
Тот неохотно пошевелился, перестав старательно изображать отключённого дроида.
– На ту сторону. – Сарж подбородком указала на противоположный от неё край котлована. – Быстро.
Тяжело переступая на полусогнутых «ногах», Гранит потопал выбираться наверх из ямы, оставив старшего брата сидеть одного посреди кусков арматуры и бетона.
Вид у Квейка стал как у напыжившейся вороны. Клювообразное забрало шлема было приподнято, а из-под чёрного стекла выглядывало недовольное лицо. Руки, с их раскладывающимся «подствольным инвентарём» и открученными запястьями, сейчас были прижаты к корпусу, чем-то напоминая крылья и тем самым окончательно делая взрывотехника похожим на здоровенную нахохлившуюся птицу.
Разве что летать эта «птичка» не умеет. В отличие от некоторых других «птичек».
– Эзер, – окликнула Сарж, дублируя всё на приёмопередатчик. – Займи нормальную позицию. Твоя текущая – полное дерьмо. Тебя оттуда снимут быстрее, чем ты чирикнуть успеешь.
«Понял», – последовал глухой ответ.
– И не маячь в воздухе. Ты не воробей, по тебе очень легко попасть.
На этот раз отклика не было, однако «не-воробей» посыл уловил – и решил перебраться на другую постройку менее заметным маршрутом. Последний был далёк от оптимального, но для альтера шести месяцев от активации – простителен.
Пока ещё – простителен.
– Теперь вы трое. – Сарж переключилась на оставшуюся команду из трёх старших сиблингов. – Сейчас будете показывать мне всё, чему вы тут «научились».
– Я бы подзаправился для начала, а то заряд… – затараторил было Алерт, но Сарж была неумолима:
– Обеденный перерыв был полчаса назад, следующий – завтра, кто не успел – тот опоздал. Не беспокойтесь, если кто-нибудь из вас решит прилечь – будем отрабатывать оказание доинженерной помощи. Если понадобится – инженерной. Возможно – реанимационных мероприятий, раз вы соскучились по выходам из строя. Помнится, кто-то изъявлял желание практиковаться без ограничений, с боевым арсеналом и в «приближённых к реальным» условиях? Что ж, отлично! Будем практиковаться.
Судя по изменившимся лицам, настроения развернулись и взяли курс на упаднические.
– А сколько мы…
– Столько, сколько потребуется, – оскалилась Сарж. – Пока я не удостоверюсь, что вы действительно хоть чему-то научились.