— Гораций, — сказал он, — очень любит комфорт. А ещё он любит собирать вокруг себя знаменитостей, преуспевающих и влиятельных людей. Он сам никогда не стремился восседать на троне, предпочитает занять место за его спинкой — там, знаешь ли, легче развернуться.
— Уж ему об этом известно не понаслышке, — вполголоса пробормотал Северус.
— Профессор Снейп, вы что-то сказали? — ехидно переспросила Гермиона, но была проигнорирована.
В своё время в Хогвартсе он отбирал для себя любимчиков среди учеников, причём удивительно ловко определял именно тех, кто потом добился известности в той или иной области.
«Десять очков Слизерину», — гордо подумал Малфой. Он никогда ещё не испытывал подобного чувства: гордости за преподавателя, взрослого человека, которого он ни разу в своей жизни не видел и даже не уверен, что он на самом деле существует. Снейп — это другое. Он тоже преподаватель, он рядом — вон, только руку протяни, он часто помогал и был полезным, он, несомненно, был авторитетом, но испытывать за него гордость — упаси, Мерлин!
Он услышал несколько недель назад — слова, которые для него имели особый, ужасный смысл: «Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой…»
Снейп побледнел. Он не мог не узнать строк злополучного пророчества. Однако остальные узники внимания на них как будто не обратили.
Когда давление прекратилось и он снова смог вдохнуть, оказалось, что они с Дамблдором стоят на просёлочной дороге, а впереди виднеется второе из его самых любимых строений на свете — «Нора». Мгновение леденящего ужаса прошло, у Гарри сразу стало легче на душе при виде этого дома. Там Рон… И миссис Уизли — Гарри не знал человека, который готовил бы лучше, чем она…
Джинни умиленно улыбнулась, глядя на смутившегося Гарри, а Рон похлопал его по плечу, задев при этом Гермиону. Она возмущенно фыркнула (Гарри показалось, что это Малфой внезапно подошёл с другой стороны), но ничего не сказала.
— Надеюсь, ты простишь мне, что я упоминаю об этом, но я доволен и немного горжусь тем, как хорошо ты держишься после всего, что свалилось на тебя в Министерстве. С твоего позволения, я думаю, что Сириус гордился бы тобой.
Гарри сглотнул комок в горле, голос его куда-то подевался. Ну не мог он говорить о Сириусе. Невыносимо было слышать, как дядя Вернон спрашивает: «Его крёстный помер?» — и ещё хуже, когда Слизнорт мимоходом упомянул его имя.
— Очень горько, — тихо сказал Дамблдор, — что вы с Сириусом так недолго были вместе. Жестокая случайность оборвала ваши отношения, а они могли стать долгими и счастливыми.
Гарри кивнул, пристально рассматривая паука, карабкавшегося по шляпе Дамблдора. Он чувствовал, что Дамблдор понимает. Может быть, даже догадывается, что, пока не пришло его письмо, Гарри почти всё время лежал у себя на кровати, отказывался от еды и только смотрел в туманное окно, полное той холодной пустоты, которая у него теперь всегда ассоциировалась с дементорами.
— Просто тяжело, — сказал наконец Гарри чуть слышно, — знать, что он никогда больше мне не напишет.
У него вдруг защипало глаза, и он моргнул. Казалось глупостью признаться, но это было чуть ли не самое чудесное в его встрече с крёстным — за пределами Хогвартса появился кто-то, кому небезразлично, что с ним происходит, кто ему почти как отец… А теперь уже никогда почтовая сова не принесёт ему такого утешения…
Все печально молчали. Даже Малфой покосился на Поттера с долей сочувствия. Гермиона осторожно взяла Гарри за руку, будто боясь, что он начнет вырываться, но он только благодарно сжал её. Ему было больно, но он серьёзно вознамерился не допустить такой концовки.
— Но пока я торчал у Дурслей, — перебил Гарри более твёрдым голосом, — я понял, что нельзя отгородиться от всех… нельзя сломаться. Сириус бы этого не хотел, правда? И вообще жизнь слишком коротка… Вот, например, мадам Боунс или Эммелина Вэнс… Кто знает, может, следующим буду я, верно? Но если и так, — сказал он яростно и взглянул прямо в голубые глаза Дамблдора, блестевшие при свете волшебной палочки, — я уж постараюсь захватить с собой столько Пожирателей смерти, сколько смогу, и самого Волан-де-Морта тоже, если получится.
Гарри закрыл глаза и несильно кивал головой во время чтения этого отрывка, будто соглашаясь с каждым своим же словом. Конечно, его настрой был не совсем таким же, как у Гарри из книги, он ещё не видел смерть близких и не очень людей, пережил намного меньше невзгод, но сдаваться и трястись от страха всё равно не собирался, хоть и не знал, какие испытания его ждут впереди.
— Сказано истинным сыном твоих мамы и папы и истинным крестником Сириуса! — сказал Дамблдор, одобрительно хлопнув Гарри по спине. — Снимаю шляпу! Вернее, снял бы, если бы не боялся осыпать тебя пауками.
Первого упоминания пауков Рон не заметил, так как переживал за Гарри, однако сейчас его передёрнуло. Он вспомнил, как однажды в детстве в результате небольшого обвала метел он несколько часов не мог выйти из этого сарайчика и сидел в темноте наедине с пауками, пока его не нашел Джордж. Наверное, это произошло бы быстрее, если бы он кричал, но Рон так испугался, что не мог выдавить из себя ни звука и только беззвучно плакал. Джордж обещал никому не рассказывать об этом случае, даже Фреду, и, судя по всему, слово своё сдержал.
— Нет, не знают, — прервал его Дамблдор. — Только два человека во всём мире знают целиком содержание пророчества, касающегося тебя и лорда Волан-де-Морта, и оба они стоят сейчас в этом вонючем, полном пауков сарае.
Снейп удивленно поднял бровь, но, поймав взгляд Гермионы, вернул бесстрастное выражение лица. Конечно, он понимал, Дамблдор не мог сказать Поттеру, что пророчество знает ещё и Снейп. Но понимал и то, как сильно может разозлиться и разочароваться в Учителе сын Лили и Джеймса, если узнает, что ему лгали. Не очень умный ход со стороны Дамблдора.
— Если я буду заниматься с вами, значит, мне больше не нужно будет ходить на уроки окклюменции к Снеггу, да?
— К профессору Снеггу, Гарри… Нет, не нужно.
— Хорошо, — обрадовался Гарри, — а то у нас с ним получилось…
Он запнулся, не решаясь высказать то, что думал на самом деле.
— Думаю, слово «фиаско» подойдёт здесь лучше всего, — сказал Дамблдор, кивая.
Гарри засмеялся.
— Значит, я теперь почти не буду встречаться с профессором Снеггом, — сказал он, — потому что он не даст мне продолжить курс зельеварения, если я не получу за экзамен отметку «превосходно», а я знаю, что не получу.
Снейп усмехнулся, заметя, как опасливо покосился на него Гарри, но ничего не сказал. Ему было очень интересно, что за «фиаско» у них могло произойти, но так как оно связано с окклюменцией, понадеялся, что в книге об этом не говорится.
Дамблдор толкнул дверь сарая и вышел во двор. — Я вижу в кухне свет. Давай наконец дадим Молли возможность всласть поохать над тем, как ты исхудал.
— Конец главы, — устало провозгласил Джордж. Глава была длинной, и он успел вымотаться, а из-за мрачного содержания почти пропало желание шутить. — Удачи, братишка! — сказал он, передавая книгу Рону.
Глава 5. Слишком много Флегмы.
— Погодите, мистер Уизли, давайте подведем итоги и сделаем небольшой перерыв, думаю, всем нам стоит немного отдохнуть, — перебила его Макгонагалл. Никто ей не возразил.