Поверхность темной жидкости в чарке в руках Дилюка бликовала в свете свечей. Он гипнотизировал местное пойло уже более получаса. После не совсем гладкого разговора с Кэйей Дилюк вернулся в зал и занял ближайшее свободное к каэнрийцам место. Те никуда не спешили. 

К нему уже дважды подходили подлить вина, но каждый раз были встречены нетронутой чаркой. Дилюк кривился лишь от одного запаха, и, в отличие от Кэйи, осушившего минимум кувшин за вечер, отказывался сделать даже глоток. Он воротил нос даже от дорогущего мондштадского вина, что уж говорить о сомнительном сумерском придорожном пойле.

Когда время уже приближалось к полуночи, а помещение поредело вполовину, Дилюк начал сомневаться, что двое каэнрийцев вообще куда-то уйдут. Они уже давно опустошили тарелки с едой, но продолжали сидеть и тихо переговариваться. Дилюк больше не рисковал и не подходил подслушивать — слишком мало народу, чтобы затеряться и притаиться.

Жаль, что в тот раз он ушел так поспешно, слишком встревоженный услышанным. Главным образом тем, что теперь он является целью не только фатуи. Беглый раб одного из Предвестников и похититель члена королевской семьи — разительно отличающиеся категории преступлений. И Доторре достаточно изощрен и изворотлив, чтобы воспользоваться новой легендой. Дилюк не сомневался, что фатуи с радостью подыграют этой версии событий — если не они сами ее же и выдумали, — и объединят усилия с короной Каэнри’ах. Возвращение похищенного наследника трона явно будет стоить в разы больше, чем 5 миллионов моры, которые заплатил за Дилюка Кэйа. 

Дилюк никак не мог понять, зачем он это сделал. Если бы не та встреча в пустыне, их пути неизвестно когда пересеклись бы вновь. Вероятнее, Кэйа сейчас бы был в плену у Фатуи или погиб от их руки. И ради чего? Очистить совесть? В память былой дружбы? Или в корыстных целях?

Сколько не ломал голову, Дилюк так и не нашел удовлетворяющего ответа. Их пути вновь переплелись и теперь едва ли разойдутся. Общая цель связала его с Кэйей чугунной цепью до тех пор, пока они не достигнут желаемого.

Бремя это или же подспорье? Сейчас Дилюк грешил на первое. Какой ему прок в каэнрийском принце, если тот мало того что скрытен, так еще и отказывается сотрудничать. Глухое раздражение грызло изнутри. Не хочет делиться информацией и горазд только раздавать приказы и разбрасываться деньгами? А что еще можно было ожидать от Кэйи Альбериха? Даже в юношестве он был таким, но Дилюк охотно игнорировал это, завороженный чужой дерзостью и безрассудством, что откликались в нем самом. Тогда они были словно кривые зеркала друг друга. 

Дилюк не позволял себе жалеть о былом. Не позволял слишком сильно отдаваться ностальгии о прошлом. Той связи, что оборвалась 6 лет назад, не суждено сплестись вновь. Осталась лишь цепь, тянущая к земле чугунной тяжестью.

Дверь в зал отворилась, впустив очередного ночного гостя. Дилюк, отринув мрачные думы, бросил взгляд к выходу. На пороге стоял путник с натянутым на лицо капюшоном. Не успела дверь за ним закрыться, внутрь проник второй, в идентичном первому плаще. Застежка в форме четырехконечной звезды на обоих тут же выдавала каэнрийцев.

Дилюк повёл бровью.

Что же они все сюда слетелись?..

Хозяйка поприветствовала новых посетителей, и те тут же откинули капюшоны, здороваясь в ответ. В их речи безошибочно угадывался северный заморский акцент. 

Первый — невысокий юноша, лет 16, с пепельно-пшеничными волосами и ясными как горные озера голубыми глазами. Образцовый каэнриец. 

Его спутник — высокий стройный мужчина, чья светлая челка небрежно падала на лоб. На открытом и приветливом лице лежала тень тревоги, поселившись в сжатой челюсти и морщинке между бровей.

Дилюк, дернувшись, отвел взгляд.

Юнца он видел впервые. А вот его спутника… 

Это был Хальфдан.

С тех пор как Дилюк видел его в последний раз, прошло столько лет, но тот словно и не изменился. Хальфдану должно было быть уже за тридцать, но ничего кроме легкой усталости, скопившейся в морщинках на краешках глаз, не выдавало этого. Разве что волосы он отпустил, как на голове, так и на лице. С короткой бородкой и перекинутой через плечо косой он выглядел воинственнее, серьезнее и солиднее. Интересно, дослужился ли он до высокого поста или продолжает находиться в подчинении Дайнслейфа в качестве сопровождающего всяким проблемным подросткам…

Стоит ли сообщить Кэйе? Есть ли вероятность, что Хальфдан приехал на материк за своим принцем?

Хальфдан и его спутник прошли к столу, где их уже ждали другие каэнрийцы. Те поднялись с мест и приветственно склонили голову в свойственной их народу манере.  А затем все четверо уселись за стол. Дилюку ничего не оставалось кроме как исподтишка рассматривать их, досадуя, что не может подобраться ближе. 

Хальфдан сидел к нему спиной — оно и к лучшему, пусть прошло много лет и лицо сейчас наполовину скрывала маска, от перспективы быть замеченным кем-то из прошлой жизни становилось не по себе. Тем более, когда нельзя быть уверенным, что давний друг не стал нынешним врагом. Поверил ли он, что Рагнвиндры были предателями короны, считает ли их преступниками? Что, если фатуи все-таки сообщили, кого они продали принцу, и каэнрийцы теперь здесь и по его — Дилюка Рагнвиндра — душу?

Дилюку нельзя быть узнанным, нужно проявить куда большую осторожность, чтобы не пролилась кровь. 

Рука сама собой коснулась ткани на груди, где в нагрудном кармане тихонько звякнули друг о друга склянки с Драконьей кровью. Их он берег исключительно для Фатуи. Не хотелось бы тратить столь ограниченный ресурс впустую на каэнрийцев. По крайней мере на тех, кто не охраняет покой короля в столице.

Дилюк стал пристальнее наблюдать за незнакомым юношей. Под плащом проглядывалась вполне себе строгое, но дорогое одеяние, оружия невооруженным глазом замечено не было. Скорее всего дворянин с достаточно высоким положением, чтобы получить себе в сопровождающего бывшего личного гвардейца принца. Пока остальные переговаривались, он молча и аккуратно ел принесенную еду, не обращая внимания на других. Несмотря на хрупкий, возвышенный и слегка изнеженный вид, щедро сдобренное острыми специями сумерское блюдо он поглощал с завидной невозмутимостью. 

Незаметно беседа из спокойной переросла в более разгоряченную. Женщина и мужчина, дополняя друг друга, выглядели все более обеспокоенно, и к удивлению Дилюка, их речи очевидно адресовались юноше — они не отрывали от него взглядов. Тот молча выслушал их. Его задумчивый взгляд блуждал по таверне пока внезапно не наткнулся на пристальное внимание «пустынника». Замеченный, Дилюк мгновенно отвел взгляд, чертыхнувшись. 

Понял ли тот, что он следит за ними? 

Как бы то ни было, он наконец заговорил. Спокойный, высокий голос мигом остудил пыл его собеседников и они смолкли. После непродолжительной тишины, все четверо начали подниматься с мест. Дилюк понятия не имел, о чем они говорили, но приготовился к проблемам. Впервые он пожалел, что рядом не было Кэйи, умевшего своим языком сгладить большинство острых ситуаций. Кроме тех случаев, когда он их усугублял.

Но каэнрийцы не направились к нему. Расплатившись, они собирались покинуть таверну. Когда дверь за ними закрылась, Дилюк поднялся с места и застыл в нерешительности. Проследить  или же не вмешиваться теперь, когда есть риск потери эффекта неожиданности? Дилюк не сомневался, что без проблем справится с четырьмя людьми, трое из которых не вооружены. Но еще одна бойня на его счету может аукнуться в будущем. 

Возможно лезть в пасть к тигру было не лучшим решением. Однако упускать такой шанс…

Если Кэйа заметит, что Дилюк ослушался его, они опять рискуют разругаться. Вопреки здравому смыслу, он избегает воссоединения с соотечественниками. Дилюк не понимает причин. Тот же Хальфдан едва ли упустит возможность обеспечить принцу безопасное и скорое возвращение домой. Стоит ли подняться за Кэйей и взять его с собой?

Нет времени.

Оставив на столе пару монет, которые ему отдал Кэйа, Дилюк резвым шагом направился на выход. Напоследок он бросил через плечо просьбу владелице предупредить его спутника, что он скоро вернётся. Хотя Кэйа в любом случае сразу поймёт, куда Дилюк ушел.

***

Если днем Сумеру поражала живописностью зелени, а под раскинувшимися кронами можно было найти укрытие от нещадно палящего солнца и любоваться диковинными растениями, то ночью ее леса превращались в непроходимые чащи-ловушки. Каждая лиана в скудном свете луны казалась змеей, каждый корень норовил поставить подножку, а насекомые слетались на обнаженные участки кожи, как на пир. 

В воздухе стоял сладковатый, удушливый запах. Духота влажных тропических джунглей была не менее невыносима сухого плавящего жара пустыни. Вместо поджидающих под камнями и в расщелинах скал скорпионов, здесь были водоемы, кишащие крокодилами. Ночью на охоту выходят и местные хищники — их надрывный рык Дилюк слышал вдалеке. Вокруг то и дело что-то ползало, стрекотало и трещало. 

Крадясь в кустах, петляя меж деревьев выше по холму, в отдалении на высоте от протоптанной тропы, Дилюк то и дело распугивал облепивших растения светлячков. Те мигающим роем разлетались в стороны, устремляясь к небу, рискуя раскрыть его местоположение. 

Но какие бы сложности не создавал лес, он давал ему бесценное преимущество. Мягкие кожаные сапоги бесшумно ступали по опавшим листьям. Треск сучьев терялся в общей шумовой оживленности ночного леса. Любое неловкое движение можно было списать на животное. 

Путь каэнрийцев так кстати пролегал сквозь этот лес, что отставший на холмистых лугах Дилюк быстро нагнал их, стоило им скрыться под древесными кронами. Тропа, по которой шли путники, идеально подходила для засад, пролегая в низине, окруженной с двух сторон скалистыми возвышенностями. Взобравшись на такую, идти параллельно тропе оставаясь незамеченным не составляло труда.

И к счастью, с такого расстояния он мог услышать обрывки разговора. Пусть и на каэнрийском, который спустя столько лет понимал на довольно посредственном уровне.

— Младший мастер Альбедо, я боюсь, без дополнительной партии Звездного Блеска мы не сможем повторно запустить двигатель…

— Мы подавали прошение о новых поставках, но так и не получили ответа. Несколько реакторов вышли из строя из-за скачка энергии. Нам пришлось восстанавливать работу всех станков. Простой на несколько недель, пришлось нанимать больше местных для работы наверху…

— Мы безнадежно отстаем от графика. 

— Я понял. Но я всего лишь должен проверить и оптимизировать вашу работу. Если Гильдия не отправляет Звездный Блеск, я никак вам с этим не помогу. Придется справляться с тем, что есть.

— Мы надеемся на вас, младший мастер Альбедо. Мастер Голд предоставила безукоризненные чертежи и инструкции, но мы все равно…

— Не волнуйтесь. Моя работа состоит в том, чтобы разбираться в инструкциях мастера Голд.

Скромные познания в языке не позволили Дилюку понять и половины сказанного. Но самое главное он уловил. Этот юнец, оказывается, важная шишка. Придворный ученый? 

Если кто и обладает нужной Дилюку информацией о том, что каэнрийцы делают в Сумеру, то это, очевидно, он. Осталось придумать, как добыть информацию, желательно никого не убив. Ну, или почти никого.

Лес закончился так же внезапно, как начался. Тропа вела дальше, через луг, уходя вниз к реке. Дилюк все еще не знал куда направляются каэнрийцы. Если он правильно помнил карту, их путь не ведет ни в одну деревню или город. 

— Прошу, давайте ненадолго остановимся, — прозвучал голос юноши, — Альбедо, — прежде чем они успели спуститься.

Женщина и мужчина недоуменно переглянулись. Альбедо достал из своей сумки тетрадь. Хальфдан тяжело вздохнул.

— Мастер Альбедо, ночь на дворе, не лучше ли будет прийти сюда при свете дня? Как вы в такой темноте будете рисовать.

— Все, что мне нужно, я увижу, сэр Хальфдан. 

Альбедо пошел взбираться вверх на холм вдоль кромки леса. Дилюк, словно хищник, напавший на след добычи, скрываясь в тени деревьев, двинулся следом. Рука привычным движением подцепила один из метательных ножей. 

Они находились на достаточном отдалении от компании Альбедо, когда тот, наконец, найдя себе подходящее место, остановился. 

Открывающийся оттуда вид, являл собой живописную низину, которую крест-накрест пересекали неглубокие извилистые речки. На небольшом образованном ими островке стояла статуя местного божества. Вдалеке в небо уходили струйки дыма, а сине-сизую темноту освещало тусклыми огнями далекого города. Возможно, то был самый крупный портовый город Сумеру. Луна серебрила изумрудное раздолье холодным светом.

Ничего примечательного на взгляд Дилюка здесь не было. Возможно, при свете солнца этот вид и вовсе показался бы ему заурядным, в сравнении с прочими красотами Сумеру, но этот Альбедо чем-то зацепился. 

Дилюку оставалось улучить момент. 

Он оглянулся на спутников своей жертвы. Дилюк выждал, чтобы убедиться, что они не пойдут следом. Опасаться нужно было разве что Хальфдана. Тот был закаленным воином, если не раньше, то сейчас — точно. Если кто и заметит что-то неладное, это он. 

Уголек тихо шуршал по бумаге. Никто не спешил подниматься. Альбедо погрузился в себя, не замечая ничего вокруг. Дилюк не мог рискнуть и покинуть свое укрытие, чтобы напасть. Но вынудить жертву саму прийти в руки — вполне.

Сталь блеснула в лунном свете. С мягким, глухим звуком, словно врываясь в плоть, клинок вошел в землю у ног юноши. 

Уголек перестал шуршать по бумаге.

— Ни звука, — тихо и угрожающе произнёс Дилюк на общем наречии, скрываясь в тени деревьев, — следующий вонзится тебе в голову. 

Альбедо не шелохнулся. Даже не попытался посмотреть в его сторону. Но к удивлению Дилюка, и напуганным не выглядел. 

Оно и к лучшему.

— Иди на голос. С вещами, — Дилюк решил, что обыграть это как ограбление поможет избежать ненужных сложностей в дальнейшем. 

Юноша опустил руки по швам, потянувшись к сумке, лежавшей на земле.

— Альбедо, ты долго еще? — с тропы раздался голос Хальфдана.

Дилюк прикусил губу. Тело натянулось как струна, в ожидании ответа Альбедо, готовясь вот-вот рвануть глубже в чащу. Если тот позовет на помощь, Дилюк отступит. Пока его не видели, он может избежать столкновения.

— Я закончил, — раздался спокойный голос юноши, — только надо уединиться ненадолго. 

Брови Дилюка удивленно взметнулись вверх. Юнец вел себя так покладисто и уверенно, словно ежедневно оказывался в подобных ситуациях.

Альбедо зашел в тень густо растущих деревьев. Дилюк пятился, держа клинок между пальцев. Нужно было увести пленника дальше в джунгли. 

— Продолжай идти вперед, — сказав это Дилюк начал отступать вбок, чтобы обойти юношу и зайти со спины. 

Дилюк не был готов к возможности схватить каэнрийца так рано. 

Стоит задать вопросы и прикрытие в виде ограбления развеется. Мысль о том, чтобы похитить юнца и привести к Кэйе для допроса на миг вспыхнула и тут же была затушена. Слишком рискованно. Безрассудно. Даже Кэйа так не поступил бы. Да и при таком развитии событий, мастер Альбедо не жилец. 

— Стой.

Дилюк подошел со спины и приставил клинок к шее юнца, предупреждающе вдавив сталь в бледную кожу. Альбедо даже не дрогнул.

— Брось.

Альбедо послушно скинул с плеча сумку на землю. Дилюк подобрал, и закинул ремешок на шею. 

— Если вы думаете, что при мне есть что-то ценное, вы ошибаетесь, — Альбедо впервые обратился к Дилюку, да еще и на общем наречии, — Там только мои рабочие материалы. Даже моры не найдется. Уходите, пока меня не хватились.

Дилюк посильнее вдавил лезвие в плоть, слегка вспоров тонкую кожу. Слишком этот юнец самоуверен с клинком у горла.

— Ты явно не из бедных, если нет у тебя, значит есть у тех других.

Альбедо устало вздохнул, чуть отклоняя голову от лезвия.

— Мы всего лишь ученые и механики. Вы должны были это понять, когда подслушивали за нами в таверне.

Ага, этот паршивец его запомнил и узнал. Хоть и не видел его сейчас, но говорил так, словно не было ни единых сомнений. Дилюк едва ли расколет его, слишком уж тот хладнокровный. Ведет себя так, словно не его жизни сейчас угрожают. Как будто жертва тут не он.

Внутри образовалась привычная пульсирующая точка, с каждым толчком выплескивающая сигнал тревоги. Убивать пленника не было смысла. Он безоружен и не сопротивляется. Он спокоен и рационален. Он не видел его лица и не раскрыл личности. 

Но он не так прост. Дилюк имел дело со множеством неординарных личностей, он умел считывать угрозу по одному лишь неровному вздоху. Годы, проведенные на арене и под ней, выточили особенную непоколебимую линию поведения, чтобы выжить. Любая опасность, до которой можно дотянуться, должна быть уничтожена. Дилюк душил и забивал каждого сокамерника, как только ловил на себе хоть один косой взгляд. Он научился атаковать первым, повинуясь чутью. Привык делать, а не думать о последствиях. 

Его жизнь изменилась, но привычки высечены на костях.

Самый безопасный путь — это избавиться от слишком умного свидетеля.

На этот раз Альбедо, почувствовав убийственное намерение, вздрогнул, напрягшись.

За спиной раздался треск сучьев и шелест веток кустарников. 

Кто-то приближался к ним.

Отдернув руку с клинком, он схватил Альбедо за шею и впечатал в ближайшее дерево, удерживая на месте. Взгляд его метался по кромешной тьме, пытаясь уловить присутствующего. Рука была занесена для броска клинка.

— Кто здесь?

Неужели Хальфдан почувствовал что-то неладное? Или каэнрийский Дилюка настолько плох, что Альбедо смог незаметно намекнуть о засаде в брошенной напоследок фразе? 

— Спокойно, — тихо раздался приглушенный голос сбоку от Дилюка, — это я.

Дилюк резко развернулся на звук, и стоило его взгляду найти силуэт, смутные сомнения рассеялись в узнавании. Рот приоткрылся от удивления.

Это был Кэйа. 

— Какого…

— Потом.

Кэйа приблизился недостаточно, чтобы его увидеть. Тусклый свет луны, пятнами пробивающийся сквозь деревья, не падал на него. Но Дилюк чувствовал, что тот, по меньшей мере, недоволен. Зачем он пришел и главное, как смог выследить? Как долго он здесь? Понимает ли, какую игру Дилюк затеял?

Прижатый к дереву, Альбедо продолжил стоять с поднятыми руками предусмотрительно не шевелясь. Наваждение Дилюка отступило , и словно почувствовав это, пленник вновь расслабился.

— Так ты не один? — спросил Альбедо, покосившись в сторону, где стоял Кэйа, — вы впустую тратите время, у нас действительно ничего…

— Кто ты, юноша?

Альбедо замолчал на полуслове. Дилюк нахмурился. Он наблюдал, как маска спокойствия на юном лице пошла трещинами. Голос Кэйи звучал обманчиво благожелательно, но выходить из тени он не спешил.

— Разверни его, Колль, — спокойно попросил Кэйа, и Дилюк, колеблясь, подчинился. 

Он грубовато схватил чужое плечо, поворачивая корпус. На бледной щеке, с той стороны, которая был приложена к дереву, кровоточила небольшая ссадина.

— Мой слуга весьма грубо с тобой обошелся. Но не волнуйся, я его приструню. Просто ответь, кто ты.

— А с кем я говорю, позволено ли знать? Вы звучите слишком чисто для иностранца.

Кэйа усмехнулся.

Дилюк не смотрел в его сторону, следя за выражением лица Альбедо. Кровь тонкой струйкой стекала по бледной коже, но это словно ни капли его не беспокоило. Дилюк приблизительно понимал, о чем они говорят, но от иностранной речи, словно исключающей его из диалога, было не по себе. 

А ведь он думал, что достаточно доверяет Кэйе.

— Он ученый. — встрял Дилюк, не пытаясь казаться ни спокойным, ни дружелюбным, — Механик. Что-то вроде того.

Альбедо лишь на миг бросил взгляд на Дилюка. Он выглядел все более озадаченным. И Дилюк его понимал.

— Вот, — прежде чем кто-либо успел прервать его, Дилюк вытащил из сумки первую попавшуюся тетрадь и протянул ее в сторону Кэйи, — Можете подойти взглянуть.

Кэйа не спешил выходить. Дилюк не понимал, чего он опасается.

— Не стоит. Я ученик мастера Голд и младший мастер в Гильдии Алхимиков, известный как Мел. 

Дилюк убрал тетрадь обратно, и оглянулся в сторону Кэйи. Раздался легкий шелест листьев. Пятна лунного света проворно выцепляли силуэт мужчины, словно собирая пазл. Кэйа приблизился к ним, и свет наконец упал на его лицо. Непроницаемая маска с легкой, холодной улыбкой. Правый глаз скрыт повязкой. На Дилюка Кэйа не смотрит.

Со стороны Альбедо раздался легкий вздох. Голубые глаза бегло осмотрели смуглое лицо и в них мелькнуло узнавание. Он вновь покосился на Дилюка, и поймав его пристальный взгляд на себе, лишь едва нахмурился. 

— Ваше Высочество?.. Так вы живы.

— О, ты меня узнал?

Дилюк закатил глаза к небу. Кэйа даже не пытался изменить внешность или спрятать лицо. Конечно свои его узнали. 

— Прошу прощения, но не могу приветствовать вас как положено, — Альбедо сказал без какого-либо сожаления, дернув подбородком в сторону приставленного к горлу клинка,  — Но удивительно встретить вас здесь, после сообщений о вашей пропаже. 

— Прежде, я хочу узнать несколько вещей. И прошу, говори на общем языке, чтобы мой наемник смог тебя понять, — Кэйа сложил руки на груди, лунный свет играл в его ярком, но колком, словно льдинка, глазу, — Скажи, зачем помощнику главного алхимика и инженера Каэнри’ах приезжать в Сумеру?

Альбедо вновь взглянул на Дилюка. Тот молча ожидал ответа. Кэйа озвучил именно то, что он хотел знать.

— Я здесь для инспекции и корректировки работ с… машинами, разработанными Мастером Голд. 

— Инспекции? Не слишком ли ты юн, чтобы выполнять подобную работу? 

— Мастер Голд должна была проводить инспекцию на автомобильных заводах материка, чтобы проконтролировать проводимые там работы. Но она не смогла поехать, так что мне, как единственному ее ученику, пришлось быть заменой. 

— Машины? Неужели за время моего отсутствия производство совершило новый виток? Мне казалось, технология прочно укрепилась и каэнрийским мастерам не составит труда ей следовать. Завод же здесь уже несколько лет. 

Альбедо очень выразительно молчал, смотря на принца пронзительным, весьма говорящим взглядом. Дилюк оглянулся, чтобы увидеть реакцию Кэйи. Тот лишь поджал губы в кривой усмешке. Кажется за этим молчанием скрывалось что-то, ускользнувшее от понимания Дилюка.

То есть за все время его плена каэнрийские технологии разошлись по миру? Он знал лишь о заводе в Мондштадте, так как тот заработал еще до того как в жизни Дилюка случилась трагедия. Его отец активно участвовал в сотрудничестве с Каэнри’ах и был одним из участников торговой и промышленной сделки. Сам Дилюк ни разу не побывал на заводе. Знал лишь, что тот построили на месте старой столицы. Дилюк не мог дождаться, когда по его городу начнут ездить те диковинные железные повозки. Но так и не увидел этого. А сейчас? До сих пор он не видел ни одной в Сумеру. Значит, они так и не вошли в обиход? Но для чего тогда завод продолжает работу? Один ли он вообще? 

Дилюк снова поймал на себе взгляд Альбедо, и тот тут же вновь вернул его принцу. 

— Колль, на пару слов.

— Я не могу его оставить, — возразил Дилюк, дернув плечом.

— Он никуда не денется. Он же мой подданный, разве сбежит он от своего принца?

Дилюк неохотно отпустил пленника и, следя за ним периферическим зрением, пошел за Кэйей. Тот лишь слегка отступил в сторону и, стоило Дилюку подойти, наклонился, шепча в самое ухо.

— Убей его.

Дилюк мрачно взглянул на принца исподлобья.

— Он знает, что я жив. Понимает, что скрываюсь. Хочешь отомстить моему отцу? Тогда не оставляй ненужных свидетелей. 

Дилюк опустил взгляд на меч, висевший на поясе Кэйи. Принц проследил за его взглядом.

— Рано. Он не все сказал. — тихо, но твердо отчеканил Дилюк, — Я хочу…

Кэйа поднял руку, жестом заставляя замолчать. Он медленно выдохнул, прикрыв глаза.

— Как же с тобой… — он покачал головой. На его губах вновь мелькнула уничижительная улыбка, — поверить не могу, что ты после всего такой сентиментальный.

Дилюк сверкнул недобрым взглядом, раздумывая насколько сентиментальным было бы оставить принца самому разбираться со своим подданным. Кэйа не отступился, сверху вниз смотря ему прямо в глаза.

— Вы вооружены. Хотели его убить, сделали бы это сами. Или неохота марать чистенькие королевские руки о своих же?

На секунду по лицу принца пробежала тень. Дилюк не успел понять как интерпретировать это выражение — оно исчезло, словно мираж. На место вернулась знакомая язвительность.

— А для чего думаешь ты мне нужен? — едва ядовитые слова сорвались с языка, Кэйа одернул себя. Он отвел взгляд, а когда вновь вернул его на скрытое за маской лицо, то смягчился, —  Доверься мне. Я знаю, как будет лучше.

Дилюк оглянулся на юнца. Тот смотрел в их сторону, но то ли дело в скудном освещении, то ли в странности самого Альбедо, но выражение его лица было нечитаемым. Не выражало ни единой эмоции. 

Дилюк убивал его ровесников. Это ничем не отличалось от убийства взрослых. Но Альбедо не был вооружен. С ним нужно держать ухо востро, он крайне подозрителен и действительно может быть опасен, если отпустить его живым, после того, что ему открылось. Он может дать наводки фатуи. Или отправить за ними наемников. И если для принца скорее всего опасности не будет, то голову Дилюка каждый будет только рад получить.

Но он действительно чуял, что из Альбедо вытянута далеко не вся информация. А из того, что он понял, этот юнец крайне ценный и осведомленный человек.

— Я…

— Ваше Высочество.

Дилюк и Кэйа одновременно обернулись к Альбедо. Тот продолжал стоять у дерева, спокойно встретив их взгляды.

— Прежде чем вы примите решение, позвольте поговорить с вами, — холодный взгляд скользнул к Дилюку, и он закончил фразу на общем языке, — Наедине, если позволите.

— Я не уйду.

Альбедо ждал решения принца, но тот лишь вопросительно наклонил голову. Вздохнув, он невозмутимо продолжил:

— Если вас интересует, чем мы занимаемся, я могу провести вас на завод. Его Высочество, скорее всего, узнают, но вашего спутника вполне можно выдать за нового рабочего. Не сегодня, конечно, мне нужно время на подготовку. Если Его Высочество желает, я покажу над чем работала…

— Нет. 

— Да.

Лицо Альбедо на секунду изменилось в удивлении, когда два голоса прозвучали синхронно. 

Кэйа взял Дилюка за локоть и развернул к себе, выдавливая вполголоса:

— Это слишком рискованно. Отправлять тебя одного с ним в осиное гнездо? Да стоит тебе зайти на территорию и ты окажешься в ловушке.

— Я смогу за себя постоять и приму меры.

— Это глупо. Зачем тебе туда? Как это относится к нашему делу?

Дилюк прикусил язык. Ответ, услужливо вытолкнутый на поверхность из периферии сознания, был слишком честным, чтобы им делиться сейчас. Помимо того, что ему подсказывало чутье, его мотивы были слишком просты: он видел, что Кэйа всеми силами пытается что-то от него скрыть и поэтому стремился узнать правду. Чем больше Кэйа настаивал, тем непреклоннее становилась ответная реакция. 

— Ваше Высочество, вы можете мне доверять, — прозвучал голос Альбедо, а затем он произнес на тон тише, — Небеса отвергают фальшивые звезды.

Дилюк, смутно поняв слова Альбедо, озадаченно нахмурился. Кэйа рядом с ним не шелохнулся. Подняв на него взгляд, Дилюк удивился, увидев как серьезно принц смотрел на алхимика, задетый его словами.

Пауза затянулась, ночной воздух словно стал намного плотнее от возросшего напряжения.

— Колль, оставь нас.

— Что? С чего вдруг?

— Иди проверь, что за этим не отправились на поиски.

— Ваше Высочество, я так и не сказал вам, что прибыл не один. Со мной сэр Хальфдан. Он собирается отправиться на ваши поиски, как только мы закончим с делами. 

Кэйа едва заметно вздрогнул, судорожно втянув воздух. Он обернулся на Дилюка с немым вопросом во взгляде. Дилюк неохотно кивнул.

— Рад, что с ним все хорошо, — тихо выдавил принц, и прочистил горло, — Надеюсь когда-нибудь вновь с ним встретиться. Но не сейчас. Колль, сделай так, чтобы этого не случилось и сходи на разведку.

Недовольно поджав губы, Дилюк отвернулся. Они действительно здесь уже довольно долго, и рано или поздно Альбедо начнут искать. Подавив раздражение, он направился к выходу из леса — туда, откуда забрал Альбедо. 

Зрение быстро привыкло к сомкнувшейся над головой темноте, стоило ему покинуть небольшое не обделенное лунным светом место. Они ушли недостаточно далеко, чтобы заблудиться, но достаточно, чтобы не быть услышанными или увиденными.

Дилюк увидел просветы впереди — лес уже заканчивался. Он прислушался. Тихо. Рука ненароком легла на висевшую у бедра сумку. Дилюк вспомнил, что так и не избавился от нее. Недолго думая, он запустил внутрь руку и наугад вытащил одну из тетрадей — ту, что казалась плотнее. Открыв, он бегло полистал страницы, но ничего не разглядел. Понял лишь, что там довольно много чертежей и рисунков. Слишком темно, чтобы пытаться разобраться. Дилюк задумчиво провел пальцем по корешку. 

Он жалел, что не остался и не попытался подслушать. Хотя, вероятнее всего, разговор бы шел на каэнрийском, и едва ли был бы понят. А ведь когда-то, Дилюк вполне неплохо выучил этот язык. Без проблем понимал письма Кэйи, и иногда даже пытался отвечать на каэнрийском… Он вспомнил, как Кэйа постоянно поправлял его произношение, доводя до белого каления, но охотно способствовал освоению чужого языка. Но за годы, проведенные у Фатуи, Дилюк не слышал ни слова на каэнрийском. Память вымыла те знания, что он приобрел, и от них остались лишь крохи. Он мог понять лишь малую часть каэнрийской речи, но учитывая, куда лежит их путь… 

Дилюк вновь раскрыл тетрадку, в темноте едва различая убористый почерк обвивавший рисунки со всех сторон. Письменность, возможно, он помнит лучше, чем разговорную речь…

— Альбедо!

Дилюк вздрогнул и захлопнул тетрадь. Не думая, что делает, он сунул ее себе за пояс, спрятав. Пригнувшись и определив, откуда доносился голос, Дилюк отступил за дерево. Вот и начались поиски. Нужно возвращаться и решать, что делать с Альбедо, если они не хотят столкнуться с Хальфданом. 

Дилюк развернулся и кинулся в чащу. Шаги его были осторожными, но быстрыми, он старался обходить и уворачиваться от веток, что так и норовили преградить ему путь и шорохом выдать его местоположение. Он слышал, как за спиной звучит обеспокоенный голос Хальфдана. 

Когда Дилюк нашел их, они все еще разговаривали, стоя в метре друг от друга. Без лишних церемоний, Дилюк прервал разговор, обратив взгляды на себя.

— Ищут. Нужно решать, что с ним делать и уходить. 

Кэйа закусил губу, раздумывая. Альбедо покорно ждал. Дилюк вгляделся в выражение лица принца, пытаясь выловить там подсказки его намерений. Кэйа вновь посмотрел на Альбедо, нахмурившись. Видно, он спорил сам с собой, силясь принять решение.

— Я сохраню тебе жизнь. Но если предашь…

— У меня нет на то причин, Ваше Высочество.

Кэйа вглядывался в бледное лицо перед собой. Рука принца покоилась на эфесе меча, но не была напряжена.

— Да будет так, — тихо вздохнул Кэйа, — Колль, уходим. 

— Благодарю, Ваше Высочество.

Альбедо выглядел столь же безмятежно под взглядом принца, сколько и на острие клинка Дилюка. Его невозможно ни понять, ни прочитать, словно кукла, а не человек.

Дилюк снял сумку с плеча и швырнул Альбедо в руки.

— Тогда уходим.

— Альбедо!

Принц вздрогнул.

Все замерли, переглядываясь. 

Кэйа приложил палец к губам и, не глядя на Альбедо, кивнул головой по направлению прочь от голоса.

Дилюк пошел следом. Однако, проходя мимо алхимика, тот неожиданно тихо произнес.

— Через 3 дня я буду в городе Сумеру. Если передумаете, и решите отправить Колля на завод…

— Нет, — тихо бросил Кэйа, не оборачиваясь, и скрылся среди деревьев. 

Дилюк чуть задержался, оценивающе оглядев Альбедо, прежде чем скрыться вместе с принцем. Он уже слышал шум листьев и треск сучьев, издаваемый Хальфданом.

Вопреки ожиданиям Дилюка, Кэйа не спешил идти прочь. Обойдя особенно густой кустарник, он пригнулся и рукой подозвал Дилюка. Тот присел рядом, недоуменно изогнув бровь. 

Дождавшись, когда оба скроются в чаще, Альбедо уселся на землю и подал голос.

— Я здесь.

— Альбедо!

Дилюк услышал, как Кэйа судорожно втянул воздух. Интересно, как долго они не виделись…

— Альбедо, что случилось?

Дилюк инстинктивно напрягся.

— Я увидел здешнюю пару занятых брачными играми белок, увлекся и повредил лодыжку.

Кэйа и Дилюк переглянулись. Дилюк решил, что просто неправильно понял сказанное. Кэйа прикрыл глаза, уголок его губ дернулся в невеселой усмешке.

Но Альбедо их не выдал. Уже хорошо. Наверное.

— Мастер Альбедо… — Хальфдан тяжело вздохнул, и Дилюк невольно ему посочувствовал, — Ты слишком беспечен. Мало ли, что могло с тобой случится в лесу… а отвечать мне.

Они услышали, как Хальфдан помог Альбедо встать. Дождавшись, пока их шаги и звуки голосов поглотит ночной лес, Кэйа поднялся.

***

Вопреки ожиданиям Дилюка, на постоялый двор они возвращались в полной тишине. Тяжелой, нехорошей тишине, которую никто не хотел или не решался прервать. Пару раз Дилюк замечал, как Кэйа был готов что-то сказать, но в итоге лишь плотно сжимал губы. Дилюк не чувствовал себя виноватым, но возможно, услышь он прямые обвинения в свой адрес ему бы было легче. Он бы мог защититься или оправдаться, хотя и не считал, что должен. Он хотел предложить Кэйе снять повязку сейчас, чтоб не показываться с ней в таверне, но что-то ему подсказывало, что сейчас его слушать не станут. 

Отношения с Кэйей были подобны переменчивому морскому ветру. Штиль внезапно сменялся штормом, а затем приятным бризом, чтобы позже вновь обрушиться ураганом. Возможно это неизбежно, когда все, что вас связывает — общие воспоминания о далеком прошлом и будущая цель. О которой Дилюк, как ни странно, думал довольно мало. Каэнри’ах была слишком далеко, плана как добраться до короля не было вовсе. Было бы проще, если бы его можно было вызвать на бой при всем честном народе и придушить. На арене вопросы решались именно так. Кэйа, конечно, подобное не одобрил бы. Ему нужна тихая, но быстрая расправа, которая не оставит за собой улик, чтобы без проблем занять престол и до конца жизни не снимать повязку из страха перед собственными людьми. Даже если хотел, Дилюк не мог его осуждать. Сам он понятия не имел, что будет делать, если выживет. Пойдет мстить Фатуи? А если и это переживет? Будет искать новый повод пролить кровь в погоне за смыслом жизни?

Отчасти Дилюк предпочел бы умереть, отомстив за отца.

Они с принцем молча разошлись по комнатам, когда небо начинало светлеть. До утра оставалось всего несколько часов. Дилюк не видел смысла ложиться сейчас — пара часов сна его только разморит. Вместо этого он зажег свечу на прикроватной тумбочке и достал тетрадку. У него есть несколько часов покоя, чтобы изучить труды Альбедо и выудить максимум возможной информации.

Открыв тетрадь, он увидел короткую фразу на форзаце. Крупными размашистыми буквами было выведена чернильная надпись.

“Собственность алхимика Голд”

— Так это не его… — пробормотал Дилюк.

Дилюк помнил, что Голд — это учитель Альбедо, и из слов Кэйе понял, что шишка она еще куда более важная. А значит и вещица у него в руках становится во много раз ценнее.

Просмотру записей и иллюстраций Дилюк посвятил несколько часов. Он вглядывался в десятки неясных механизмов, часть из которых зарисована схематично, другая же проработана до мельчайших деталей. На полях и вокруг рисунков роились подписи, в которых, вероятно, разобраться мог лишь сам автор. Или ученик автора. Первые десятки страниц не вызывали особого интереса — о предназначении всех этих деталей он мог лишь догадываться, а попытки понять написанное не увенчались успехом. И не только из-за пробелов в знании языка: почерк слишком хаотичный, множество ремарок и схем, накладывающихся одна на другую. У Дилюка начинала болеть голова, когда он пытался хоть в чем-то разобраться. Сдавшись, он открыл тетрадь на середине и тут же застыл, недоуменно уставившись на изображение.

Перед ним был рисунок, довольно четкий и детальный, занимавший всю страницу. Странного вида человекоподобный механизм, напоминающий закрытый доспех. Однако если это доспех, то очень непрактичный — Дилюк не мог представить как в него залезть, не то что передвигаться. 

Сверху рисунка была надпись, которая казалась ему знакомой. Кажется когда-то давно он уже видел это слово, но не мог вспомнить, что оно значит. 

Дальше почти все схемы и чертежи отсылали к этому странному доспеху, разбирая его на части. Чем больше Дилюк смотрел, тем более тревожным ему казалось применение многих. 

На одной из зарисовок было странное отверстие на месте головы. Из подписи рядом Дилюк смог понять лишь слово “огонь”. Но чем ближе к концу, тем более мелкие детали были изображены. На последних страницах были только несколько рисунков странного вида доспехов разных форм и размеров. Теперь, во многих Дилюк мог угадать другие животные формы. Словно броня каким-то образом адаптировала под себя их свойства.

Дилюк закрыл тетрадь и отложил ее, а сам откинулся на жесткую постель, шумно выдохнув. Какая-то непонятная чушь. Что это за механизмы такие? Это не похоже на те автомобили, которые он видел в Каэнри’ах…

Автомобили…

Дилюк резко поднял голову — ту прострелило болью, вынудив поморщиться. Он потянулся к тетрадке, открывая на середине и листая до нужной страницы.

Вновь увидев изображение странного доспеха, он вчитался в надпись. 

Слово нехотя всплыло в его голове. 

Автоматон.

***

Столица Сумеру поражала своим архитектурным величием не меньше, чем Каэнри’ах. Дилюк прежде никогда здесь не был, и не мог заставить себя не глазеть по сторонам. Едва завидев город издалека, он не смог сдержать пораженного вздоха. Сумеру был построен на огромном дереве, от которого корнями шли мосты. Величественное, похожее на дворец, здание возвышалось прямо на стволе, а более мелкие домики усыпали подножие зелеными, словно листья, крышами. Запахи пряностей и голоса людей застигли их еще на мосту, встретившим их несколькими прилавками со всякими безделушками. Тяжелое состояние после бессонной ночи, нашинковавшей его мысли бесчисленным количеством новых вопросов, отошло на второй план, уступив очарованию города.

Они с Кэйей продолжали играть в молчанку, но Дилюк не удержался от того, чтобы посмотреть на его реакцию, когда они увидели город. Принц казался лишь слегка впечатленным. Наверняка был здесь раньше. 

Кэйа впервые был на него зол так долго, но Дилюк упрямо продолжал игнорировать его дурное расположение духа. В отличие от Кэйи, предпочитающего заминать конфликты дурацкими шутками или одной язвительностью перекрывать другую, Дилюк всегда отпускал ситуацию пока та сама собой не разрешится. Он не был человеком слова, но был гораздо решительнее, когда нужно действовать. 

Однако, несмотря на ссору, повязку Кэйа, как и было оговорено, снял, а волосы, длинной челкой падавшие на лицо, завязал в небольшой хвост на затылке. 

В городе они узнали, где можно разместится вместе с вьючным яком. Их направили в северную часть города, где располагалось несколько небольших домиков, удобных для путников с большими грузами. 

Все в городе казались приветливыми и доброжелательными. Старушка, заведующая домами, с радостью разместила путников и их животное, а затем, так как настало время обеда, указала им место, где они смогут поесть. Со старушкой Кэйа был крайне любезен и очарователен, чем, наверняка, расположил ее еще больше. Она, как и многие до нее, отметила его экзотическую красоту, чем вызвала поистине раздражающий галантный смех. Стоило им разместиться, она прислала одного из своих внучат поухаживать за яком, даже не попросив дополнительной платы.

Когда в таверне они сели за один стол, молчание наконец стало напрягать Дилюка. Кэйа был показательно приветливо со всеми, а на него бросал лишь беглые, нечитаемые взгляды. Он привычно флиртовал с работницами таверны, пока те проходили мимо их столика. Порции здесь были поистине огромными — а Кэйа назаказывал столько, словно их за столом было 10 человек, — от пряного аромата чесалось в носу. Дилюк был ужасно голоден, и не заметил ожидаемой остроты за тем, как расправлялся с едой. Как и не заметил, с какими смешанными эмоциями на него посматривал Кэйа, евший гораздо медленнее и элегантнее. На его губах впервые за сутки промелькнул намек на улыбку.

Таверну они покинули наевшись до отвала. Дилюк мечтал лишь о том, чтобы завалиться спать до утра, разморенный настолько, что растерял бдительность. 

Потому совершенно не заметил, как Кэйа свернул с их маршрута и направился по дорожке, уходящей вниз — под дерево. Дилюк следовал за ним, пытаясь справиться с зевотой. Очухался лишь, когда перед ними раскрылись двери, явив поистине необычное место.

— Где мы? — сорвалось с языка, но Кэйа даже не обернулся.

— Большой базар, — принц впервые обратился к нему, звуча довольно натянуто, — Здесь есть одно заведение, которое мне нравится. Ты не обязан меня сопровождать.

“Ага, как же”. 

Кэйа обернулся, видимо ожидая, что Дилюк уйдет, но тот продолжал следовать за ним, на что темные брови язвительно изогнулись.

— Теперь ты от меня не отходишь? Сейчас я предпочту остаться один. Возвращайся.

Дилюк равнодушно встретил его взгляд. Как бы он не хотел спать, но оставлять принца одного, да и в таком расположении духа был не намерен. Кэйа ожидал еще с полминуты, а затем развернулся, отмахнувшись.

Он шел мимо танцующих под удары барабанов и бубнов девушек, прилавков с тканями и украшениями, укротителя змей, что в общей какофонии звуков выделялся тонким и замысловатым звучанием флейты, под которую извивалась черная, как уголь, рептилия. Завернув в неприметный закоулок, он вышел прямо к пестрому двухэтажному зданию с занавешенными окнами. У дверей стоял молодой высокий мужчина. Кожа его была даже темнее, чем у Кэйи, выше пупка на нем не было никакой одежды — лишь множество украшений, томно сверкающих в свете ламп, облегали его мышцы. Дилюк не сумел сдержать неприязненного взгляда. Кажется, он догадался, куда его привел Кэйа.

— Приветствую, дорогие гости, — голос мужчины был глубокий и низкий, — прошу, проходите.

Плавным, как у кошки, движением привратник открыл двустворчатые двери и мягко отступил в сторону. Он обворожительно улыбнулся прошедшему внутрь Кэйе, а затем Дилюку, шедшему следом. Их взгляды на мгновение встретились и Дилюка внезапно прошиб озноб. Он резко отвернулся, будто от плевка.

Внутри был очень тусклый теплый свет и тяжелая приторно-горькая туманная дымка. Огромная круглая зала, с задернутыми плотными портьерами окнами, по краям была устлана коврами и подушками, на которых располагались люди. Приглушенный смех и разговоры, вкупе с запахом и освещением оказывали на Дилюка тошнотворное воздействие.

— Зачем мы здесь? — мрачно бросил он в спину Кэйе. 

— Расслабиться, — бросил он, уже расплываясь в улыбке вспорхнувшей к нему девушке.

Бледная, с длинными каштановыми волосами, стройная и гибкая, она увела Кэйю к одному из свободных мест. Дилюк проводил их тяжелым взглядом, но так и не сдвинулся с места. Он хотел уйти, но гордость не позволяла ему позорно бежать, как сопливому мальчишке. Голова вновь начала раскалываться.

Что-то теплое и мягкое коснулось его предплечья. Дилюк отпрянул, оборачиваясь. Это был тот самый привратник, со все той же, словно приклеенной, улыбкой.

— Прошу, располагайтесь, господин. Желаете вина? Кальян? Сладостей? 

Дилюк ощутил практически неконтролируемое желание ударить его по лицу. Практически бездумная, рефлекторная реакция, от которой взгляд заслоняет красная пелена слепого гнева. Но этот мужчина хоть и выше, но не вооружен и не представляет опасности. Это его работа. К тому же, нельзя привлекать внимание и устраивать представление. Нужно держать себя в руках.

— Зачем вы прячете лицо за маской? Здесь так душно, не лучше ли ее снять?

Рука мужчины снова коснулась Дилюка легко, почти ненавязчиво. Его миндалевидные, темные, как колодец, глаза не моргая смотрели на Дилюка.

— Нет, — пересохшими губами резко ответил Дилюк, вновь отдернув руку, — ничего не нужно.

Дилюк отступил в сторону, в никем не занятое место ближе к двери, и встал там, словно сторожевой пес. Дышать через маску действительно было трудно. Особенно учитывая, что ему приходилось пытаться восстановить дыхание, сбитое от нахлынувшего отвращения и ярости. Мужчина оставил его, и Дилюк быстро потерял его из виду. Каждого, кто пытался подойти, Дилюк встречал тяжёлым, убийственным взглядом, и почти сразу его оставили в покое. Он нашел среди отдыхающих Кэйю. Того уже со всех сторон обступили юноши и девушки.

Отвратительно.

В памяти всплывали все те многочисленные разы, когда к бойцам Дотторе приводили дешевых шлюх в качестве вознаграждения за труды. Приводили прямо к клеткам, и оставляли на несколько часов. Дилюк не мог ни уйти, ни спрятаться от звуков, запахов, слов и взглядов. Каждого, кто пытался забраться к нему, он избивал до потери сознания. Он чувствовал себя грязным, сгнившим изнутри просто от того, что был рядом. Жалость к проданным на потеху головорезам женщинам и мальчикам мешалась с отвращением. Дотторе множество раз угрожал продать его в бордель за непослушание, и, смотря на их пустые лица, Дилюк не мог не думать о себе на их месте.

Головная боль усилилась, разогнав мрачные воспоминания стреляющими белыми вспышками. Дилюк вновь увидел перед собой Кэйю. Ему уже принесли кальян и вино, и даже миску со сладостями. Собравшиеся вокруг него девушки что-то рассказывали ему, а он лениво отвечал, улыбаясь словно наевшийся сметаны кот. 

Дилюк был вынужден смотреть на них, чтобы быть уверенным, что принцу не навредят. Некоторые гости удалялись с работниками на второй этаж. Другие продолжали сидеть в окружении полуголых слуг, выдыхая дым и опустошая чарку за чаркой.

От вдыхаемого терпкого дыма в горле образовался комок. Дилюк стянул маску с лица, пытаясь вдохнуть глубже. Голова раскалывалась, а комната начинала шататься под ногами. Кэйа продолжал разговаривать, периодически выдыхая дым колечками. Он выглядел настолько на своем месте, что было не по себе. Разве положено кому-то с его статусом вести себя подобным образом? Крепус всегда плохо отзывался об аристократах, посещавших подобные заведения. Дилюк, разделявший его осуждение, после пережитого возвел свою неприязнь в абсолют. 

С каждой минутой находиться здесь становилось все невыносимей. Хоть маску он уже снял, но проще дышать не становилось. Он ловил на себе настороженные взгляды. Наверняка его побаиваются и скоро выгонят. Зудящее в груди чувство, когтями скребущееся о ребра отвращение усиливалось, когда чья-то тонкая ладонь касалась смуглого лица. Каждый раз когда лицо Кэйи становилось слишком близко к чужому, Дилюк отводил взгляд. Хотелось сбежать отсюда на свежий воздух, лечь в кровать и забыться тяжелым сном. 

Дилюк оторвался от стены, на которую опирался, и слегка покачнувшись пошел к выходу. Плевать. В таком состоянии он едва ли что-то заметит, а если заметит, то не среагирует. Толкнув двери, он вышел наружу, вдыхая теплый, но куда более чистый воздух. Он огляделся по сторонам, хмурясь от головной боли. Сознание спутанное, мысли перекатывались, как в вате. Дилюк обошел дом с торца и уткнулся лбом в стену. Холодный гладкий камень слегка облегчил боль. Тошнота спустя время отступила. Дилюк не знал, сколько сейчас времени. Людей, судя по шуму на базаре, стало больше. По ощущениям, он провел около часа в борделе. Лучше бы дожидался Кэйю снаружи, чем сейчас и займется. Неизвестно только, когда тот закончит. Да и проводить время в его компании сейчас хотелось в последнюю очередь.

За спиной раздались шаги. Дилюк быстро натянул маску на лицо и обернулся. Боль прострелила висок, вынудив поморщиться. Перед ним, слегка покачиваясь, стоял Кэйа. Он хмуро, сердито и ни капли не очаровательно смотрел на Дилюка, хотя в компании проституток был донельзя радушен и легкомыслен.

— Закончили? — резко практически выплевывает вопрос Дилюк.

Кэйа морщится.

— Ты так раздражаешь.

— Что?

— Неимоверно. — Кэйа тяжко вздыхает, закрывая лицо ладонями.

Дилюк понимает, что тот напился.

— Взаимно. Мы можем идти?

Кэйа поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. Дилюк от неожиданности отступает, упираясь в стену лопатками.

— Я же пытаюсь с тобой по-хорошему. Почему ты меня не слушаешь? — Язык у него не заплетался, но слова выходили слишком растянутыми, — Ты думаешь, я идиот? Думаешь, мое слово ничего не стоит? Они все так думают. Ни во что меня не ставят. И ты такой же. Ты…

Кэйа с силой бьет ладонью по стене рядом с головой Дилюка. Тот мрачнеет, напрягаясь. Только драки с пьяным принцем возле борделя ему не хватало.

— Я знаю, как будет лучше. Я, а не ты, варился в этом политическом дерьме с рождения. Это от меня чуть не избавился собственный отец. Как ты думаешь, кому из нас знакома осторожность?

— О чем ты…

Дилюк ошеломленно распахнул глаза. Король пытался избавиться от Кэйи? Когда? Он ничего ему про это не говорил.

— Ой. Кажется, я сболтнул лишнего. Будь другом, забудь.

— Кэйа…

— Чш-ш, — теплая ладонь легла поверх маски. 

Дилюк вздрогнул, возмущенный такой наглостью, и вцепился в чужое запястье. Но Кэйа держался крепче, чем казалось.

—  Ты наконец назвал меня по имени. Мне этого не хватает, знаешь. — Он сдавленно рассмеялся, — но сейчас лучше молчи.

Он сделал полшага вперед и внезапно навис над Дилюком почти вплотную. Кэйа замолчал, сверля его разноцветными глазами. Сердце Дилюка внезапно забилось быстрее. Кэйа внезапно оказался слишком близко. В нос ударил кислый запах вина. 

У Дилюка должно быть все еще кружилась голова, иначе как объяснить, что лицо Кэйи становилось все ближе. Он облизал пересохшие губы, и Дилюк невольно посмотрел на них. Рука Кэйи соскользнула с маски, слегка оттягивая ее вниз. Дышать казалось невозможно. Дилюк чувствует чужое дыхание сквозь маску.

— Невероятно бесишь, — хриплый шепот, почти заглушаемый стучащим в ушах сердцем, — Прекрати так смотреть.

Дилюк не понимает, отказывается понимать. Он замер, словно кролик под взглядом удава. Сердце стучало о ребра с такой силой, что казалось вырвется сквозь грудную клетку. 

Кэйа прикрыл глаза. 

Дилюк задержал дыхание.

— Господин Айк!

Голос оглушил их словно пушечный залп. Дилюк оттолкнул от себя принца, от чего тот чуть не упал. Из-за угла показалась девушка с вьющимися рыжими волосами.

— Господин Айк, мы вас заждались…

Дилюк не слушал, что она скажет. Он обошел Кэйю, сторонясь, словно тот был диким зверем, и пошел прочь от заведения. Он стянул маску, чувствуя, что задыхается. Похолодевшей рукой он касается щеки и тут же слегка отдергивает руку в изумлении. Лицо у него пылает.

Что это было?