Сигаретный дым наполняет легкие, ядом распространяется в организме, отравляя каждую клеточку тела на своем пути. Неожиданно проносится мысль о том, как было бы замечательно, если бы он уже добил его. Если все закончится прямо здесь и сейчас, всем станет легче. Никому не придется возвращаться домой к нелюбимому мужу, никто не будет беспокоиться о том, что он знает лишнее. Потом его положат в промерзшую не оттаявшую с зимы землю, да оставят там догнивать. 

Это то, чего ты заслужил.

Выдыхает резко, так, что убийственная серость вырывается изо рта плотным облаком. Влад невольно оборачивается, смотрит в пустой коридор, словно его могут поймать, как нашкодившего школьника. Он прекрасно помнит, что Света терпеть не может, когда он курит дома. Но войти в комнату сына, чтобы пройти на балкон, кажется невозможным. Слишком больно, слишком тяжело, просто слишком. Влад торопливо открывает окно, чтобы чуткое обоняние жены не уловило запах сигаретного дыма. Меньше всего ему сейчас хочется ссорится с ней по такой мелочи. Откровенно говоря, он и видеть ее совсем не готов, оттого торчит на кухне, когда уже давно заполночь. 

Со Светой теперь все… непросто. В последнее время у них и так жизнь разладилась: начались постоянные склоки и ссоры, то и дело стали появляться мимолетом брошенные язвительные фразы. При том, что это произошло до того, как Влада уволили с его насиженного, осточертевшего места в отеле. Это скорее послужило рычагом для того, чтобы с них обоих сдернули розовые очки. Грубо и безжалостно, заставили увидеть друг друга такими, какие они есть. А после того, как Егор попал в больницу, все окончательно рассыпалось, подобно хрупкому карточному домику. Владу порой кажется, что хорошего в их жизни и не было. 

И не будет уже никогда.

Без Егора он совсем перестает справляться с дурными мыслями, которые назойливо лезут в голову. Набатом стучат страшные предположения, а самые мерзкие из них хватают за горло и не дают дышать. Влад чувствует себя поганым жуком, мелким тараканом, униженным сильнее, чем тогда, на пустырях. Даже там он не чувствовал себя таким ничтожным. От этого воспоминания он вздрагивает и торопливо затягивается новой порцией отравы. Устало трет переносицу, пытаясь отбросить все плохие мысли, чтобы сегодня попытаться заснуть без кошмаров. 

Лжец.

Сам знает, что не сможет спать нормально, что в эту секунду подобным обманывает самого себя. Слишком ярки образы той проклятой ночи. Влад действовал тогда на адреналине и думал, что не запомнит ничего. Надеялся, что не запомнит. Но события того дня вертятся в его голове подобно каруселе каждый божий день, сводя понемногу с ума. Влад отчетливо помнит, как облегчение от поездки с Кудиновым сменилось полнейшим ужасом. Он помнит, как побежал вслед за Стасом от такси на звуки выстрелов. Помнит, как трясущимися руками пытался зажать рану на чужой шее. И он никогда уже не забудет то, как Егор лежал на земле, задыхающийся и истекающий кровью. Как же много ее было. 

В своих снах Влад захлебывается ею, тонет в алом океане, неспособный помочь даже себе самому. Что уж говорить о помощи другим. Просыпается один в спальне, каждый раз в ужасе ожидая увидеть подсохшую коричнево-красную корочку на руках. Он следом всегда смотрит на опустевшую половину кровати, как будто бы надеется, что чудо произойдет, что все вернется в норму. Этого уже никогда не случится. На кухне его будут ждать заветренные бутерброды с остывшим чаем. Уже без записки - Света перестала их оставлять на третий день, когда окончательно погрязла в работе. Влад с одной стороны может ее понять - она так же, как и он, ищет способы, чтобы не сойти с ума. А с другой ему кажется, будто ей все равно, что происходит с Егором и с ним самим. 

Влад выглядывает в окно, выдыхая очередную порцию дыма. Во дворе совсем пустынно, да и кто будет гулять по их району глубокой ночью. Даже весной, даже под тусклым светом уличных фонарей. В конце концов, это все еще окраина города, и не самый лучший район.

Влад почти (если бы он хоть что-то полноценно мог чувствовать) радуется наступлению весны - с улицы хотя бы не тянет колючим холодом. Так он не разбудит жену, которая вновь, сразу как пришла, упала в постель, не обмолвившись с ним ни словом. Он и рад, им теперь совсем не о чем говорить: у Светы в голове только работа, а у Влада только больница. 

В последнее время стены с потрепанными обоями перестали быть для него домом. Сейчас он чувствует себя привычнее в том коридорчике, выкрашенном в голубой цвет. Семью же ему заменили молчаливые друзья сына, которые вместе с ним дежурят под дверями реанимации. Ему бы сказать им: “Идите домой, не ждите здесь со мной”. Но сил на то, чтобы о ком-то заботиться у него не осталось. К тому же, он кое-что понял про них за это время: эти дети упрямы до невозможного.  Такие же упрямые, как Стас. 

Стас.

Кудинов стал самым неожиданным новым знакомым для Влада, который к тому же за такой короткий срок тесно и крепко привязал его к себе. Просто поразительно, что какой-то месяц назад Стас едва ли знал о его существовании. А теперь Влад не представляет своей жизни без него. Эта странная иррациональная зависимость его пугает, но он не может ничего с собой поделать. Со Стасом он хоть что-то чувствует, по-настоящему, а не выдавленные через силу эмоции. Ощущение складывается такое, будто с Кудиновым он оживает. 

Влад заглядывает в телефон, где его встречает угрюмая стандартная заставка. “Такая же пустышка, как и ты сам,” - очередные гадкие мысли о собственной ничтожности лезут в голову, но Влад торопливо отмахивается от них. Открывает переписку со Стасом и задумчиво смотрит на его последнее сообщение.

"Если что-то нужно, обращайся"

Вроде обычные слова, но Влад не припоминает, чтобы кто-то так о нем заботился. Не считая родителей в детстве, да и это совершенно не то. Он не знает зачем это Стасу, почему он упорно приходит каждый день в больницу, поддерживает его и беспокоится о состоянии Егора. Влад не хочет думать о том, что это попытки откупить собственного сына. Даже, если это самый очевидный вариант - рассуждать об этом нет никакого желания. С другой стороны, Стас ни разу о нем не заговорил, не пытался намекнуть. Ему как будто бы все равно. Словно чужой ребенок ему дороже собственного. Влад фыркает, качая головой. 

Ну и глупость. 

Но это все не отменяет того факта, что они абсолютно неожиданно сблизились со Стасом. Хотя, казалось бы, общего у них нет и быть не может. Они из разных миров, но тем не менее вцепились друг в друга клещами - не оторвешь уже. 

Единственное, что на самом деле держит Влада на плаву - ежедневные встречи со Стасом. Когда он видит высокую фигуру в конце коридора, ему как будто бы становится легче дышать. Ощущение создается такое, словно развязывается крепкий узел боли в груди. Конечно, это не более чем фантазии его одинокого сердца, но ему становится легче. 

Хочется сделать глупость (аж до зуда под кожей) и написать ему. Влад ругает себя, называет идиотом и малолеткой. Ей богу, как одинокий мальчик, которым впервые кто-то заинтересовался из соседских мальчишек. Он торопливо напоминает себе, что обычно в таких случаях все идет к плохому финалу для этого самого мальчика. Но удержаться не может и, после долгих раздумий над содержанием сообщения, отправляет короткое банальное:

"Как ты?"

Стоит ему только нажать на кнопку отправки, как тут же обрушивается неподъемное чувство вины. Какой же идиот. Стас взрослый человек, с собственной семьей. У него тоже трудности - Влад сам стал невольным свидетелем этого. И вот он отвлекает человека, а может вообще лишает его сна. “Не удивительно, как был паразитом, так им и остался, жалким и досождающим всем окружающим,” - гадостный голос внутри вертится, заставляет возненавидеть себя с новой силой. Влад тушит окурок о стенку пепельницы, чтобы лишний раз не натворить глупостей. Хочет уже пойти в спальню, лишь бы убежать подальше от смартфона и собственной глупости, как тут раздается короткий звук оповещения.

"Тоже не спится?"

Удивительно, но Стас не игнорирует, не злится, не обрушивает на него тирады. Его сообщение как-будто пропитано все той же заботой, и Владу думается, что Стас писал это с привычной легкой полуулыбкой на губах. Влад разглядывает чужой ответ какое-то время, пытаясь сформулировать хоть что-то удобоваримое в своей голове. Мысли рассыпаются, подобно песку, и он никак не может сложить их во что-то человеческое. 

"Да, с этой больницей не поспишь."

Сразу думает о том, что может не стоит упоминать об этом. Быть может вообще не стоило писать Стасу. Но Влад тем не менее все это делает, с несвойственным себе упорством продолжает строчить сообщения, старательно прогоняя мысли о побеге. В последнее время совсем не хочется убегать. Да и бежать-то, откровенно говоря, некуда уже.

"Не хочешь сейчас прогуляться? Я недалеко, могу заехать за тобой"

Совершенно неожиданно для Влада внутри все сжимается в трепете. Ему не должно нравится это чувство, оно вообще по-хорошему должно было бы его смутить. Тем более он не должен так торопливо набирать ответ.

"Конечно."

Понимает, что нежданно для самого себя, взволновался, да так, что его немного начало потряхивать. Действительно, как школьник. Самому от себя становится неловко. Он, вместо того, чтобы в очередной раз заниматься самокопаниями, поднимается и закрывает окно. Влад думает, что стоит сменить рубашку, но быстро отмахивается от этой идиотской мысли. В конечном итоге там спит Света, да и какая вообще Стасу разница во что он одет. Ругает себя за такую нелепую, откровенно глупую идею и идет в сторону выхода. Влад мимолетно бросает взгляд на запертую дверь в спальню Егора и машинально замедляет шаг. Сердце болезненно сжимается от одной мысли о сыне. 

Как только можно думать сейчас о ком-то, кроме собственного ребенка? 

Влад головой качает и идет к входной двери, силой воли заставляя себя не оборачиваться. Торопливо одевается и выходит в пропахший сыростью подъезд, стараясь тихо закрыть за собой дверь. Он все еще пытается не разбудить Свету, которая может крайне неоднозначно отреагировать на его желание прогуляться ночью. Выскальзывает на улицу, ежась от внезапного порыва ветра, и плотнее запахивает пальто.

Да, рановато он радовался теплу.

Машина Стаса выделяется здесь бельмом на глазу, буквально кричит о том, что ей не место в этом дворе. Влад тут же ускоряет шаг, лишь бы неспящие любопытные соседи не заметили этой странной картины. Самому за себя неловко, в конце-концов не все ли равно, что подумают другие? Он всю жизнь с этим пытается бороться, но все никак не может победить такие мысли.

Владу каждый раз неловко садиться на переднее сидение, да и вообще в этот автомобиль. Невольно думает, как бы не запачкать кожаный салон своими грязными ботинками. Мысли неуклюжие, позорные, но он не может с собой ничего сделать. Слишком все это дорого. Хорошо, хотя бы Стас не знает, о чем он думает. 

- Куда поедем? - спрашивает Влад, пытаясь побороть очередной приступ неловкости, который сопровождает его в начале их встреч вне стен больницы.

- Есть одно место, если ты, конечно, хочешь проветрить голову, - Стас поворачивается к нему и дарит робкую улыбку.

Он, как всегда, крайне дипломатичен в своих предложениях. Стас никогда ни к чему не принуждает, не подталкивает и не заставляет. Когда дело касается других, он крайне деликатен. В то же время самого его не отговоришь ни за что и ни от чего. Влад как-то пытался сказать ему, что он может не ездить в больницу каждый день, но его предложение было тут же отметено. 

Едут они в тишине, но это комфортная тишина. Примерно такая же, как та, в которой они возвращались к дому Бабича, прежде чем все рухнуло. Тот вечер… Тревожные мысли вновь заполняют голову, и Владу хочется взвыть от отчаяния. Даже сейчас, даже здесь они не оставляют его. Он как в колесе каком-то крутится и не может никак к финишу прибежать. А уже так хочется, чтобы все это просто закончилось. 

- Все хорошо? - вопрос Стаса застает врасплох.

Влад удивленно на него косится, не ожидавший такой прозорливости со стороны мужчины. Вряд ли он конечно его мысли читает, но все же. Дурость, понятно, у него все на лице скорее всего написано. Да и Стас всегда с ним такой участливый и заботливый. Настолько, что Владу иногда кажется, что он лежит где-то на полу дома у Бабича и все это видит в пьяном бреду. Не бывает такого на самом деле. 

- Извини, - Стас внезапно качает головой, по-своему его взгляд считывая, - Глупый вопрос. 

- Все нормально.

Влад пытается улыбнуться, но он, кажется, совсем разучился это делать за последние дни. Губы словно сами сопротивляются, не дают из прямой жесткой линии во что-то более мягкое превратиться, обращаясь скорее в гримасу. Влад торопливо отворачивается, лишь бы Стас этого безобразия не заметил. 

Они подъезжают к безлюдной опустевшей набережной. Но это не удивительно, в несезон здесь пустынно и днем, что уж говорить про ночное время. Про несезон говорит не только отсутствие людей и погода, но и то, что городские власти решают сэкономить на большей части электричества. Если бы не свет редких фонарей, невозможно было бы разглядеть ничего, кроме моря. От воды тянет холодом, Влада прошибает дрожь, и он тут же прячет руки в карманах пальто. Возможно ему и следовало бы переодеться во что-то более теплое.

- Зря я тебя не предупредил, - произносит Стас, когда замечает чужую нахохленность, - Можем пойти куда-то, если ты замерз.

- Все в порядке, не беспокойся, - Владу и так неспокойно на душе, а обременять мужчину еще чем-то нет никакого желания. 

Их внезапная поездка и так вызывает во Владе череду странных незнакомых чувств. Хватит с него впечатлений и на этом. К тому же, в такое время вряд ли хоть какое-то заведение все еще открыто. По-крайней мере то место, куда они могут пойти со Стасом. 

- Как скажешь, - он пожимает плечами и становится рядом, глядя на водную гладь.

В темноте плохо видно, но Владу кажется, будто у него взгляд даже меняется. Стас пристально рассматривает спящее море, точно ждет от него что-то. При том, что-то нехорошее. В чужих глазах ему на мгновение мерещатся слезы. “Дурацкая мысль,” - тут Влад уже уверен, что додумывает лишнего. Вряд ли на Стаса такое впечатление произвело бы море. В конце концов, он каждый день его видит.

- Часто здесь бываешь? - любопытствует невольно, позволяя себе эту малодушную попытку узнать Стаса получше. 

- Иногда, - тот встряхивается как-то весь, словно из транса себя выдергивает, - Когда нужно подумать.

- Мысли о пирожных не дают спокойно спать?

Собственное неуместное ехидство бьет под дых. Как он мог додуматься до такого? Влад ругает сам себя за это, понимая, что язык в последнее время во врага превратился. Как будто только у него и его семьи проблемы. Как будто Стас не заслужил понимания и поддержки. Влад готовит сотни жалких извинений, перебирая фразы в голове. Но Стас внезапно фыркает смешливо и кивает.

- Ну, скажем, так… Жизнь кондитера не сахар, - сам со своей шутки тихо смеется, и эта чарующая непосредственность заставляет Влада почти улыбнуться.

- Да не сказал бы, что в нашем городе жизнь вообще может быть сахаром.

- Не могу спорить.

Они вышагивают вдоль парапета, две похожие фигуры - кому-то в тусклом свете фонаря могло бы показаться, что они идентичны. Этот неизвестный наблюдатель мог бы их спутать, если не стал бы приглядываться. Но вся разница в деталях. Влад то понимает, что в любом случае Стасу не ровня. 

Говорят тихо, обсуждают все темы осторожно, словно боятся друг друга спугнуть. По крайней мере Влад старается подбирать правильные слова. 

- Как Илья? - аккуратно интересуется он, готовый в любую секунду сменить тему.

Но Стас не выглядит оскорбленным или задетым, он вообще в лице никак не меняется.

- В порядке, я даже рад, что он сейчас далеко отсюда.

Влад понимающе кивает - не хватало парню еще оказаться под прицелом полиции.

- Как узнал обо всем происходящем стал рваться обратно, но я уговорил его подождать. Не знаю, что я буду делать, когда он вернется.

Стас опускает голову, разглядывая трещины под ногами. Влад невольно бросает короткий взгляд, замечая колоссальную разницу в такой мелочи, как ботинки. На свои, откровенно говоря, стыдно смотреть: старые со сбитыми носами, благо, что подошва не отваливается. В то время как Стасовы выглядят новенькими, блестящими и чистыми, словно только с полки магазина. В их ситуации глупо за такое цепляться, но Влад ничего не может с собой сделать - поганый голос в голове все еще тянет его на подобные размышления. 

- Влад.

Он оборачивается и смотрит на Стаса, который выглядит чем-то крайне обеспокоенным. Пожалуй, таким он его не видел еще. Даже в первый день в больнице Стас сохранял внешнее спокойствие. Конечно, дело может быть в том, что они наедине сейчас, и нет никаких лишний глаз. 

- Слушай, я долго думал, и… - он переводит дыхание, замедляя шаг, - Я хочу извиниться.

- За что? Ты последний человек который должен извиняться и уж точно не передо мной.

- Вообще-то должен, - твердо продолжает он, - Тогда на пустыре… я повел себя, как слабак. Я не должен был этого допустить.

Теперь Влад понимает о чем он говорит. Воспоминания вспыхивают с новой силой, и он видит мечущуюся фигуру за спинами у Хэнкина и Бабича. Тогда ему было совершенно не до Стаса, уж точно не под дулом пистолета. Вязкий страх возвращается, цепкими когтистыми пальцами хватаясь прямо за горло. Приходится напомнить себе, что это прошло, что сейчас он в порядке и безопасности. Сейчас он словно бы смотрит на ситуацию под другим углом. И точно помнит бледный силуэт, который мерил шагами клочок земли перед машиной.

Влад радуется, что на улице темно и его позорно вспыхнувшие щеки будут не так заметны. Не хотелось бы, чтобы Стас видел его смущение.

- Ах, вот ты о чем…

- Прости, я должен был остановить Тему и Костю, - Стас говорит все это сверля бетонные плиты под ногами, - Они устроили такое, а я просто промолчал и проглотил это, как будто бы все происходящее нормально. Как всегда впрочем…

Он качает головой, словно отбрасывая ненужные мысли. 

- Знаю, что ты вряд ли сможешь меня простить, но не попытаться извиниться я не могу, - Стас поднимает взгляд полный сожаления, - Правда, мне жаль.

Влад молча на него смотрит в растерянности, не зная что и ответить. По правде говоря, этот мужчина не перестает его удивлять. С каждым днем он делает что-то такое, чего Влад вообще не ожидает. И сейчас он может только хлопать глазами, да пытаться привести мысли в порядок. 

- Стас… - он пытается слова подобрать, потому что простым "я не в обиде" не откупишься. Да и Стас заслужил искренности в ответ после такого, а не вялых попыток отмахнуться.

- Я не виню тебя, честно. Тем более после того, как много ты сделал для нас с Егором, я даже не думал о том, чтобы обижаться на тебя…

- Я делаю все не поэтому, мне просто кажется неправильным вот так оставлять тебя. Вас обоих.

Влад молча смотрит на него и будто бы видит впервые. Да предположений было много, он и надеяться не мог на нечто подобное. И вот как все обернулось.

- Знаешь, я может даже рад, что тогда все так вышло, - неожиданно признается Влад, - Если бы не это, мы с тобой не познакомились бы.

Стас хмыкает негромко и кивает. Удивительно, как эти две, казалось бы, противоположности сходятся во мнениях. Кажется, они действительно две стороны одной медали. По-крайней мере Владу за последнее время ни раз приходила эта мысль в голову. Быть может, все это не закончится так плохо и печально, как видится ему. Быть может, их ждет что-то хорошее впереди.