Внутри назревает буря. Не какая-то иллюзорная, едва ощутимая, а самая настоящая: с раскатами грома и вспышками молний. Оксану потряхивает всю дорогу до дома. Она сжимает и разжимает кулаки, в попытке справиться с напряжением. Подруга то и дело кидает на нее обеспокоенные взгляды, но спрашивать не решается - сама не любит, когда лезут в личное. А Хэнкина в любом случае ответа ей не даст, лишь сорвется и накричит. 

Оксана, подобно урагану, врывается в комнату к Боре. От того, как резко она открывает дверь, едва ли не сдувает листки с рабочего стола. Возможно, стоило бы постучать, уточнить, нет ли там Кислова. После недавнего инцидента Оксана предпочитает громко стучать и долго ждать разрешения, прежде чем зайти. Но сейчас она переполнена эмоциями от столкновения с Зуевым, и ей абсолютно все равно: да будь там хоть голый Ваня. Оксана сама не понимает, почему ее так это взволновало: до нервной дрожи, до подпрыгивающего, словно на батуте, нутра. 

- Почему ты не сказал? - резко спрашивает она, вцепившись тонкими пальчиками в дверную ручку. 

- Чего? - недоумевает Боря, стягивая с головы наушники и поворачиваясь к сестре. 

- Давно Зуев вернулся?

Боря молчит, оглядывает Оксану с ног до головы, словно впервые видит. Она начинает вспоминать, когда они вообще в последний раз говорили и о чем. К собственному стыду она не помнит. От одной этой мысли все возмущение вмиг улетучивается, оставляя девушку один на один с чувством стыда. Боря же все так же молча моргает, медленно прокручивая ручку между пальцев. Он подобно старому, запылившемуся компьютеру обрабатывает информацию, складывает нули и единицы. 

- Да я и не думал, что тебе есть какое-то дело, - бормочет Боря, пожимая плечами, - Вы же никогда не общались.

- Да, но я думала… - Оксана осекается, взмахивая руками, и совсем тихо выдает, - Я думала мы друг другу все рассказываем. 

Внезапно тяжелый Борин взгляд пригвождает ее к месту. У девушки перехватывает дыхание, она сдавленно охает. 

- По-моему, мы уже давно ничего не рассказываем. 

- Борь… 

Он не справляется с эмоциями, отталкивает ручку в сторону, та катится по деревянному столу, застревая у самого края, благодаря надетому колпачку. Оксана присматривается к брату, и в полумраке настольной лампы ей мерещится, что у него ходят ходуном желваки. 

- И все отлично себя чувствуют, да? - пробрасывает Боря, пряча взгляд от сестры, и окончательно сникает. 

Он отворачивается обратно к столу, утыкается в собственные записи, выведенные корявым торопливым почерком - у Бори всегда начинались проблемы с этим, стоило ему поспешить.  

- Братишка… - Оксана подходит к нему ближе и аккуратно ведет по ссутулившимся плечам, - Это все очень сложно, ты и сам знаешь, что год был…

- Трудным для всех нас, да? - Боря невесело хмыкает и дергает плечами, смахивая ладонь сестры.

Слова проезжаются ножом по сердцу, но самое обидное, что она не может никак возразить брату. Потому что в общем и целом его холодность оправдана - они действительно отдалились друг от друга за последние месяцы. Оксана выдыхает, прикрывая глаза.

Это не должно было быть таким сложным.

- Можем поговорить сейчас, - примирительно предлагает она. 

- Давай потом, мне надо к экзаменам готовиться. 

Боря едва заметно кивает, говоря этим жестом, что пора оставить его одного. Он вновь закрывается в панцире, чуть было не выталкивает сестру всем своим существом из комнаты. Оксана сдается, так и не получив ответов. И стоил ли этот Зуев того, чтобы лишний раз ссориться с братом. У них и без него все… сложно. 

Зачем она только спрашивала про это? Почему ей вообще не плевать? 

Оксана заваливает себя вопросами, ответа на которые у нее нет и, вероятно, не будет никогда. Она вообще перестала понимать себя. То она пугается мужчин, отталкивает от себя Пашу, старательно избегая его после проклятой вечеринки: блокируя во всех соцсетях, передавая через брата недвусмысленные просьбы “отвалить”. То вдруг ни с того ни с сего зацикливается на парне, с которым никогда не общалась. И главное на ком? На Гене Зуеве? Ей самой становится смешно от себя. 

Оксана укладывается на кровать, утопая в мягком фиолетовом пледе - как-то давно купила такой себе и брату смеха ради, но они так и остались вместо покрывал, - и проверяет телефон. От Нади висит несколько свежих непрочитанных сообщений. Оксана даже не пытается вчитываться - она еще по напряженному молчанию подруги во время поездки домой все поняла. Конечно ее интересует Зуев. Вернее, Оксану интересует причина собственной бурной реакции. Девушка задумчиво прикладывает телефон к подбородку, разглядывая матовый натяжной потолок. Хотела бы она знать ответ на этот вопрос. 

Гаджет снова вибрирует, призывая хозяйку прочитать таки новое сообщение от закадычной подружки, но она не готова сейчас это обсуждать. И все равно разблокирует экран, мельком пробегает взглядом по свеженькой смске. К ее удивлению отправила ее не Надя - в чате синхронисток происходит настоящая спам-атака. 

Оксана переворачивается на живот, свайпая пальцем по экрану, и влетает в приложение мессенджера. Заблаговременно отключает сообщения из чата - почему она не сделала этого раньше, девушка не знает, - и принимается читать переписку. Девочки без конца обсуждают сегодняшнюю тренировку, которую Оксана пропустила (в очередной раз). Остается только надеяться, что они не обратят внимания на то, что она онлайн. У девушки совершенно нет желания объясняться с экс-подругами, почему она уже три месяца пропускает тренировки. Она просто не может об этом говорить. 

Зато ее привлекает предложение одной из девочек сходить на сегодняшнюю вечеринку на заброшке. Ну, конечно. В Приморске постепенно теплеет, еще вот-вот и наступит лето, а значит толпы подростков вылезают из однотипных квартир и переносят свои вписки на более интересные площадки. Оксана долго листает переписку туда-сюда, отчаянно раздумывая, чего она хочет. Уж точно не лицезреть мрачную рожу отца, если он вообще появится дома, и скорбное выражение лица Бори. Еще и слушать маму с ее вечными расспросами нет никакого желания. 

Решено. 

Оксана бодро поднимается с кровати и шагает к шкафу, принимаясь перебирать вещи в поисках идеального наряда. Такое глупое рядовое занятие помогает отвлечься от тревожных мыслей. И уже через полчаса Оксана напрочь забывает и о ссоре с братом, и о любопытствующей подружке, и о чертовом Зуеве. Она поправляет волосы, хотя заблаговременно знает, что прическа погибнет под вязанной шапкой. Но, тем не менее, старательно вычесывает, залачивает и накручивает волосы.

Оксана могла бы написать Наде, позвать ее с собой или хотя бы попросить подбросить до пункта назначения. Но тогда придется отвечать на все заданные вопросы, а она даже от воспоминаний о произошедшем начинает волноваться. Да и Надя терпеть не может заброшки - когда-то давно ее брат умудрился потеряться на такой, и они с Оксаной весь день и полночи провели не в самых приятных районах Приморска. У нее самой пробуждается дрожь от мыслей об этом, чего уж говорить о Наде, которая тогда чуть не поседела. 

Оксана незаметно, на самых кончиках пальцев, пробирается по коридору, молясь о том, чтобы ничего ненароком не задеть. Хватает куртку, ботинки и выскальзывает в подъезд - она привыкла так сделать. Девушка то и дело поворачивала подобное, пока училась в школе. Вот и теперь справляется на ура. 

На улице поднимается ветер, играет разбросанным мусором и раздувает кудрявые локоны Оксаны. “Зачем старалась?” - недоумевает девушка, придерживая шапку на голове, и движется в сторону остановки. Она не горит желанием добираться до другого района на своих двоих. Хоть и не верит, что в такое время может ходить общественный транспорт. Оксана встает под козырек в надежде, что тот спрячет ее от назойливого ветра. Она хочет уже потянуться за телефоном, но из-за поворота появляется полуночная маршрутка, приветливо мигнув оранжевым табло. 

Старое здание горит разноцветными огнями и едва ли не ходуном ходит - Оксана с радостью влетает в сказочный мерцающий мир. Мир, где нет проблем, где нет дурных воспоминаний, где нет ссор с семьей и друзьями. Мир, где есть только веселые незнакомцы, громкая музыка и сладкий алкоголь. Оксана отдает всю себя на танцполе, бойко двигаясь, ловя на себе заинтересованные взгляды. В свою очередь, проскальзывает взглядом по малознакомым лицам, опасаясь наткнуться на кого-то из Бориной компании - меньше всего она хотела бы скомпрометировать себя перед его друзьями. Тогда брат мгновенно примчится, начнет опекать своим вниманием или уговорит уйти домой. А ведь ночь только начинается. 

“Не хочу,” - думает девушка, опрокидывая очередной ярко-синий коктейль и прикусывая дольку апельсина. Внутри взмывают ввысь пузырьки, лопаются и заставляют глупо хихикать, пока ноги несут Оксану на танцпол. Голову кружит от басов, она плавно двигается, вознося руки к небу и запрокидывая голову. Веселье затапливает от макушки до пят, кружит ее в замысловатом танце и заставляет трепетать. 

А потом, что-то происходит.

Эйфория стремительно сменяется паникой - Оксана, как выброшенная на берег рыба, глотает воздух. Ранее приятные басы незнакомой песни бьют по вискам девушки, заставляя ту сжать вспухшую вену двумя пальцами. Оксана теряет равновесие, комната перед глазами кружится, и она прислоняется к обшарпанной колонне, разрисованной граффити. Ей кажется, что именно здесь она и рухнет, не добравшись до спасительного свежего воздуха. Пока рядом не оказывается девушка в ярком розовом платье - она не уверена в цвете, в этом кислотно-неоновом свете вообще ничего не разобрать, - и не принимается озабоченно щебетать вокруг нее. Чужие слова доходят до Оксаны не сразу, даже скорее доползают. Она пытается сфокусировать взгляд на незнакомке, выцепляя лишь отдельные детали: курносый нос, круглые щечки и темные глаза. Кажется, они уже где-то виделись с этой девушкой. 

- Сама идти сможешь? - обеспокоенный, высокий голосок наконец пробивает серый шум в голове. 

Оксане удается кивнуть и сделать неуверенный шаг вперед. Мир начинает кружиться, и спасают ее от падения только вовремя выставленные ладони. Незнакомка обхватывает ее, закидывает вялые руки на свои плечи и придерживает за талию - ее пальцы кажутся Оксане обжигающе горячими. 

- Куртка твоя где? - крик прямо в ухо заставляет ее поморщится и выдать размазанный ответ. 

- Где… где-т тм, - машет в сторону одного из подоконников. 

Кудряшка - пушистые завитые волосы лезут Оксане в нос и глаза, так что ей кажется это уместным именем для ее спасительницы, - то ли раздраженно выдыхает, то ли фыркает, то ли все сразу, и тащит свою ношу за собой. Ношу. Именно такой Оксана себя и чувствует. Тяжелой тряпичной куклой, набитой не песком даже, а цементом. Ее тянет к земле, и она начинает ответно цепляться за подставленные конечности. Хоть бы добраться до улицы.   

Ее выталкивают на свежий воздух, накидывая на плечи куртку, и удерживают у стены. Оксана отмахивается - ей нужно сесть, - и опускается на корточки, пряча голову между коленей. Заботливая ладошка опускается поверх прикрытой курткой спины и мягко ведет вниз, пытаясь приободрить. Оксана медленно дышит, пытаясь прийти в чувства. Она не понимает, что это было: она настолько сильно перебрала? Неужели она разучилась чувствовать грань? Хотя после всего произошедшего у нее, кажется, действительно сорвало все тормоза. 

- Эй, ну, ты как? - ласковый голосок разрезает ночную тишину - Оксана удивляется этому контрасту. 

Она поднимает голову, трет и без того сухие губы и поднимает большой палец вверх. 

- Ты бы хоть что-то сказала, - на тонких губах появляется смешливая улыбка, - А то так и не поймешь - живая ты или мертвая.

- Ну шевелюсь же - значит живая, - брякает Оксана удивительно для самой себя связно. 

Ее спасительница искренне смеется. Улыбчивая и живая - Оксана по-доброму ей завидует. Она окидывает взглядом кудрявую девушку еще раз и пытается вспомнить, где могла ее видеть. Но картинки в голове прыгают, и воспоминания не хотят собираться в единое целое из раздробленных кусочков. 

- Спасибо, - наконец додумывается поблагодарить Оксана. 

- Ты точно в порядке? Воды не нужно принести? 

В ответ она качает головой - сейчас ей хочется остаться здесь и немного отдышаться. Оксана решает, что в душное помещение она сегодня не вернется. Девушка неуверенно мнется рядом, смотрит то на нее, то на открытую дверь, откуда раздается ритмичный бит. Ох. Оксана понимает, что ее спасительница явно не одна, и, возможно, она испортила той хороший вечер. Вот черт. 

- Ты извини, если что.

- Да не говори глупости, - отмахивается Кудряшка, - Ты, главное, позвони кому-нибудь, чтоб тебя забрали. Или хочешь я…

- Маш, ну где ты?! - знакомый девичий голос окликает девушку, и Оксана вспоминает. 

Маша. 

Нечто смутно знакомое, с запахом горелого в воздухе и безостановочным залпом фейерверков. Так вот почему она показалась Оксане такой знакомой. Ей хочется разрыдаться от сюрреалистичности происходящего. Все тянется к этой проклятой вечеринке, конечно же.  

- Блин, мне идти пора, - голос Маши сменяется с ласкового на обеспокоенный, - Давай, я…

- Ничего, все в порядке, - Оксана с кряхтением поднимается и выдавливает улыбку, - Мне уже лучше. Иди. 

Та неуверенно топчется на месте, разглядывая то Оксану, то оборачиваясь на дверь. 

- Иди, иди, - для убедительности Оксана похлопывает девчушку по плечу и кивает в сторону горящего неоновыми всполохами проема, - Тебя там потеряли уже. 

Маша неуверенно кивает, взмахивает рукой и все-таки скрывается в помещении. Оксана расслабленно выдыхает - она не замечала до этого легкого ванильного флера исходящего от девушки и затрудняющего дыхание. Она касается груди, растирает кожу под горлом и пытается понять, что с ней произошло. Оксана запахивает куртку - с побережья вновь тянет холодом, - и разворачивается в сторону дома. Первый шаг оказывается нетвердым, ее кренит в сторону, и девушка прислоняется к обломкам старой кирпичной стены. 

Это будет сложнее, чем ей казалось. 

А потом она слышит знакомые голоса, сопровождаемые табачной вонью. Вернее слышит только один знакомый голос: донельзя веселый, звучный и извечно позитивный. Она поднимает взгляд и видит, как Гена Зуев, в его проклятущей плюшевой куртке, прощается с каким-то парнем, исчезнувшем в том же проеме, что и Маша парой минут назад. “Неужели снова торгует?” - не успевает девушка задаться этому вопросу, как тут же себя одергивает, - “Да какого черта?!”. 

Гена разворачивается в ее сторону, отбрасывая тлеющую сигарету на засыпанный песком бетонные плиты, и замирает, как вкопанный. Оксана ловит его взгляд и тут же хмурится. Прежде, чем парень решится подойти и что-то сказать, она недовольно произносит:

- Зуев, ты что следишь за мной? 

Он осоловело моргает, вытянув лицо и выглядит… Выглядит чертовски мило при этом. “Нет, все-таки перепила,” - понимает Оксана, краснея от собственных умозаключений. 

- Чт… Да с чего ты взяла, - Гена подходит ближе и выглядит все таким же растерянным. 

- Может потому что ты постоянно ошиваешься рядом? 

- Да не ошиваюсь я! - он недовольно повышает голос, - Я тут вообще случайно оказался!

- Ну да… - тут же выдыхает Оксана, пряча взгляд и опуская голову. 

Знает она таких: случайно оказавшихся рядом. Ее передергивает от этих мыслей, и девушке кажется, что ее начинает мутить. “Только этого не хватало,” - чуть было не бормочет она. 

- Че "ну да"? - Гена говорит быстро, раздраженно, - он явно злится от ее слов, - Ты так говоришь, будто я реально у тебя под окнами с биноклем торчу. Или в раздевалках тебя ловлю!

Она внутренне холодеет от его слов и испуганно вскидывает голову. Гена это видит, отступает на шаг, сжимая переносицу между пальцами. Он качает головой, прикрывает глаза, и выдыхает, беря себя в руки. Продолжает он уже гораздо более спокойным и тихим тоном: 

- Оксан, это случайность. 

Она смотрит в его почти щенячьи глаза и отчего-то сразу верит ему. Не понимает с чем именно это связано: с его несчастным побитым видом или с собственным… неоднозначными чувствами. Но она кивает ему.

- Ладно, извини, я перегнула. 

Гена молча смотрит на нее, внимательно разглядывает - его лицо вновь меняется, становится более спокойным и он уже не кажется таким милым и очаровательным. Перед ней стоит просто Гена Зуев - мальчик из параллели. 

- Ты в порядке? - наконец спрашивает.

Оксана думает: а что если она прямо сейчас скажет ему все честно и без прикрас. Вот прям все. Какая реакция будет у этого мальчика, любящего яркие дурацкие шмотки? Что он сделает? Отвернется и сбежит, как уже сделал это, бросив парней разгребать все дерьмо с дуэльным клубом? Схватит за руку и потащит в участок в бессмысленных попытках добиться справедливости? Пойдет к Боре? 

- Нет, не знаю, - срывается с ее языка прежде, чем она успевает как следует подумать, - Может, я перепила. Не понимаю.

Гена медлит, отворачивается, и Оксана на мгновение думает, что противна ему. Как будто бы сам никогда не напивался или еще чего похуже. Но Гена тут же возвращается все свое внимание к девушке, удивляя ту неожиданным предложением: 

- Может тогда я тебя до дома провожу? Чтоб ты нигде в кустах не прилегла - или чего похуже.

Оксана ошарашенно разглядывает его. С чего бы могла появится такая вежливость? Она внутренне успокаивает себя, что Гена друг ее брата. Но все же… Семечко сомнения, давно посеянное другим человеком, имя которого даже вспоминать тошно, давно превратилось в огромный ядовитый куст. Оксана молчит, ждет, что Гена может как-то сам собой отвяжется. Парень упорно стоит, ожидая ее ответа. Чем больше времени проходит, тем сильнее он раскачивается на носках, как нетерпеливый ребенок во время нудного разговора взрослых. 

- Ладно, давай, - Оксана пожимает плечами и делает шаг вперед. 

Наконец голову не кружит, а ноги почти твердо стоят на земле. Она уверенно шагает в сторону дома - раз уж Зуев вызвался, она хочет прогуляться вдоль побережья, прежде чем вновь окажется в удушливой коробке их квартиры. 

- А ты че без шапки? - сразу спрашивает Гена, веселым, заигрывающим тоном. 

Без?

- Черт… - вздыхает Оксана, для пущей уверенности касаясь собственной макушки - шапки действительно нет. 

- Хочешь отдам тебе куртку? - спрашивает Гена, дергая свой капюшон, - Тут хотя бы вот что есть. 

- Нет, - поспешно отвечает Оксана, только после этого возвращая взгляд к аляповатому плюшевому нечто.

Даже в тусклом свете фонарей она видит яркие оранжевые и зеленые пятна. Она разглядывает кислотные разводы, растекающиеся по ткани бензиновыми лужами. Девушка понимает, что на самом деле хочет. Очень сильно хочет. Хочет узнать каково это ходить в чем-то подобном: ярком, броском, незабываемом. 

- Ну смотри, - хмыкает Гена, - А то заболеешь, потом с меня спрашивать будут. 

Оксана раздраженно цокает языком, закатывает глаза. 

- Да кому ты нужен, Зуев.

Гена смолкает, засовывая руки поглубже в карманы. Оксана не сразу понимает, что обидела его своими словами. Ругает себя за грубость: Гена еще ничего плохого не сделал и не сказал, наоборот пытается быть дружелюбным. А она ведет себя с ним, как конченая сука. Чтобы прервать неловкую паузу девушка спрашивает:

- А ты чего вернулся-то? Нагулялся и решил прибиться к родному берегу?

- Ага, типа того, - хмыкает Гена. - А ты че так заинтересовалась-то?

Оксана замолкает от ответной шпильки - не только она умеет задавать неприятные вопросы. У нее нет ответа, да и не ясно нужен ли он Зуеву на самом деле. Она все еще пытается объяснить это хотя бы для себя. Но ничего четкого не находится, кроме понимания, что ее тянет что-то необъяснимое, странное, неописуемое. Потому она просто пожимает плечами.

- Не знаю, честно. 

 Диалог клеится крайне плохо, с постоянными неловкими паузами и попытками съехать с неудобных и неприятных тем. 

- Это странно, - смущенно добавляет Оксана. 

- Да нет, вполне нормально, - Гена криво улыбается, и она замечает, что на его щеках появляются очаровательные ямочки, - Ты просто скучала по моей незабываемой мордашке. 

Теперь ей хочется стукнуть его. Но она только хмыкает, оправдывая собственное милосердие тем, что Зуев правда очаровательно улыбается. 

- Конечно, такое не забывается, - она смеется, пока Гена постепенно смущается от ее заливистого хохота. 

- Ладно, мы дошли почти. Не хочу чтобы Константин Натолич нас видел, - он произносит отчество отца забавно, проглатывая первую букву “а”. 

Оксана останавливается напротив, хмурится, и Гена по-своему считывает ее выражение лица, добавляя:

- Чтоб у тебя проблем не было. 

- Не стоит волноваться о моих проблемах, - резко говорит Оксана, заставляя Гену вскинуть руки, - Но спасибо что проводил. 

- Да не за что, красавица. 

Она разворачивается до того, как скажет ему очередную глупость. Удивительно, но домой она возвращается с легким сердцем. Впервые за долгие месяцы.