Очередная жутко богатая, пожилая дама, истерила в конвульсии надуманной болячки. По идеи Огай не должен распылять себя на подобные казусы. Но за неимением серьезных пациентов и обязанностей, как в подвальном мире, так и непосредственно здесь. Брался за всё.
Сотрудники, от студентов до пенсионного фонда, ускокали, подобного зелёным длинноногим жукам, в отпуска и выходные.
Готовые как губки впитывать зимне-празднечное блаженство.
Однако главному в стае ворону, оставались так излюбленные обьедки. Лучшее излечение - работа.
Психотерапия, профилактика сна, прием препаратов и дрём на кушетке - всё это имеется в отделении.
И всё это поголовно ему симпатизировало. Пока ангел всегда махал крыльями в близи. У бока или сзади, а то и на собственных глазах. В глазах мало способных различить в белом цвете, радугу.
Но до поры. В настоящий час, тот кто первым смог принять его в свои недолгие дни, и дольше всех противился любя. Не мог и вдохнуть без помощи. Не могла. Это она. Чудное дитя, для которого доктор был готов на всё. И с поддержкой которого смог достичь практически идеала.
Мороз стал жарким. А счастливые лица, злорадными насмешками. Радость от ностальгии в секунду разрыхляли почву с тоской о ребёнке. Пусть и не родном. Но по иному как материнским инстинктом, свои переживания к Элис он не описывал.
Подумать только. Мори мог бы запаковывать в слепящую пленку со снижинками, куклу или складной нож. Или по десятку, всего разом.
А после ужина семья бы задремала на огромном диване, под глупые комедии.
***
Раний час. Сенева, или по некоторым источникам истинная краса космоса открытая прозрачностью ночного эпидермиса планеты. Проявлялась в смеси молочного белого с голубым. Такое некое молоко из звёздный воин. Только на небе. Хруст под высокой обувью, звон застёжек от портфеля. Дым изо рта, белее снега блондин. Завёрнутый в пуховик и шарф он прятал лицо воротником, или обнимал себя руками, старательно не подпуская к нежному телу, морозящего воздуха.
Тишина жужжащая, тишина обыкновенная и тишина прерванная ударом тяжёлой деревянной двери. Помещение печальное, темное и пустое. Требовалось отопить перед приходом посетителей, как и себя настраиваясь на праздничные, трагично-гостевые истории. Такая возможность ему выпадает всего второй раз. Поэтому данные действа считались забавой, нежели заезженным сценарием.
Щелчок ярлыка под пальцем, с перебивами появляется свет.
Грохот стаканов заготовленных на день.
Быстрая проверка клавиш бордового рояля. На котором так и не сыграют.
Скрежет маркера и о бумагу, противное чувство, особенно на зубы.
Таблички и афишу на двери
"Работаем до девяти"
"Поздравляем с рождеством"
"три по цене двух")
Написанные лапой хозяина бара. Рядом в углу две накаляканые карандашом миниатюры Фёдора и Николая. Сегодня рок плейлиста не ожидается. Увы занудная праздничная музыка с местного муз канала. Но поперёд её. Сериал. Первый сезон "Твин Пикс" на кассетах. Из пузатого телика, и хрипящего шума, только и доносилось "Лора!"
Тряпки скользили по яркой, и по сей день ароматной древесине.
Звенящие металлические трубы, текущие бензином от ярких лампочек.
Осведомили, о приходе помощника.
Тот препротивнише не любил зиму, и мёрзнуть. По этой же причине приходил позже. Гоголь по тёплому прощал это, и давал соседу, отдохнуть по дольше. Сонный человек снял только шапку и мокрые перчатки.
— Завари, пожалуйста, чаю - потрушиваясь он упал за первый же столик.
— Сделано, ещё до того как твои окоченелые ноги переползли порог. - Перед ним появился чайничек и личная кружка Гоголя.
— Ого и не брезгуешь давать мне свою посуду. - больные тонкие пальцы бегали по тёплому фарфору.
— Если бы я ко всему брезговал. То не подпустил бы тебя и на шаг.
— Мило, а подпустил ведь. Ближе шага. - Губа резко вскочила в злой гримасе, и парень одернулся. Но за спиной возник гость.
— Вы закрыты?
— Вообще-то да, на таблички смотреть не учили?
Гоголь обернулся — Да прости парень, но мы закрыты. - тут из телевизора раздался крик
— Что она так орёт - сказал гость, голос его звонкий, но бархатный. В какой-то мере задиристый и уставший.
— У женщины скорбь, имей уважение.
— Мне пришлось ехать всю ночь. - В руках его темный шлем с полоской белого цвета по центру. Своим ростом же напоминал подростка. Прилизывал длинные взбушевавшие рыжие волосы, до жути хаотично набитые темно-карий практически черными прядями. Шею будто душила, широкая золотая и на вид тяжёлая полоса. — Можно я просто выпью кофе, погреюсь и уйду. Сяду где-то в углу и тихо буду, просто буду. - Одет парень был в тонкий костюм подходящий к экипировке. Гоголь подумал и выдохнув подал кофе, как выяснилось Чуи. Американо просто огромный стакан и четыре кубика сахара.
Фёдор в наглую подсел напротив парня. — Сахар очень вредная радость.
— Знаю. Не стоит учить. Есть вещи которые во много раз сильнее гробят моё состояние.
— А зря не ценишь. Сколько тебе лет - Закутанный в уже сухое пальто Коли, в королевской позе руки.
— Двадцать один
— А на вид лет семнадцать. Покажи права
— С хера я буду тебе что-то показывать?
— Ну я могу выкинуть тебя обратно за дверь.
— Фрик - и примирив порывы всполохнуть. Накахара выдернул из кармана пластиковую карту и собеседник удовлетворительно кивнул.
— Сегодня рождество, навещаешь кого?
— Вот почему ты такой любопытный?
— Да так, ты похоже был на фото, у одного из моих знакомых. Хотя это не точно- Злорадство, много яда.
— Его имя?
— Роберт Полсон - хохот перебивал умиротворённую мелодию заставки сериала. — Найдешь его в 7 квартире напротив зоомагазина
— Где именно?
— Не скажу. Надо же и тебе сил приложить.
***
— Даже мёртвым ты не изменился — Ацуши воодушевленный духом праздника. Уже подобно юле в ободке "оленьи рога" мотался по дому.
— Видишь, наше бюро не позволяет мне выспаться даже в гробу. Поэтому, дружеский совет, отстать от моего тела, на пару часов. Иначе. Укушу, уу.- он повернувшись спиной к соседу стал снова уходить в сон. Подобное не устраивало Накаджиму. Всю эту тягу к развлечениям, зажёг сам Рюноске покупкой украшений и подобным. А сейчас в наглую отсыпался.
Парень сел рядом на постель. В доме играла настроенная им спокойная музыка. Теплыми и розовыми на кончиках ногтях, пальцами. Раскачивал то руку, то ногу.
—Давай уговор-черные яблоки тут же вылезли из под ресниц-венков — И какой же?
— Ты просыпаешься, сейчас..-он не успел договорить
— Ужасный уговор
— Дослушай
— Жизнь коротка слушать что попадет -
Тут чужая рука резко упала ему на голову
— Если не дослушаешь, станет ещё короче.
— Понял
— Так вот, ты поднимаешь свой зад сию минуту. И я так уж и быть приготовлю тебе завтрак и даже представь! Кофе
Черноволосый потянулся — Эх. Ну тогда. Я так уж и быть - Кривлял друга — Проснусь.
В воздухе встал весьма уловимый неприятный запах масла. Окна на первом этаже запотели от готовки. Уже повечерело и за весь день так глазам не показался свет. Вампир в растерянности натянул первые шорты и футболку, вяло переминаясь по ступеням с ковром. За то время, что он уложил себя на стул, перед ним возникла тарелка с двумя тостами. Подрумяненные куски белого хлеба на них по жмени сыра масдам и помидоры. Маленькие, чери, дольками. Даже, этот конструктор, в последствии подогрели, натопили, растопили в печи и посыпали розмаринном и прочими пряностями. — А да - керамическая кружка так же взялась из неоткуда — Кофе.
Пока сосед с нежеланием поедал блюдо. Ацуши продолжал готовить. Сладости, различные массы, салаты и просто рататуй.
— К чему так много разве мы будем не вдвоём?
— Вдвоём - он улыбался, по тёплому, но печально. Казалось даже визуально парень поблёкнул. — Просто ну я, вдруг кто-то неожиданно заявиться.
— А ты бы хотел что бы кто-то пришёл?
— Конечно, вспомни прошлый раз. Ты хоть и был ворчлив, груб и недоволен. Но дом был полон людей. В основном кстати твоими знакомыми.
— Твою мать - изо рта выпал помидор
— Что?
— Гин ! Я же я же!
— Ты хотел сделать ей подарок, но забыл? - лицо упало в грязные от еды ладони, а у локтя скользнул холодок от купюры.
— Вот тебе капитал. Беги, только очки и маску, обязательно. Лицо же.
— Ага! - доносилось уже из коридора.
*
Ближайшая свалка, от магазина только название. Выбора практически не было, особенно в такой час. Он бродил по рядам. А охранник и кассир из-за одежды, косились как на грабителя. Тёмное, ни глаз, ни рта, было не распознать.
*
До перехода в новое время, пару часов. Он вбежал в дом и обозначил своё присутствие махом руки. Из комнаты доносились звуки упаковочной бумаги, где-то с полу час. — Тигр! - так же стремительно он оказался в плотную к детективу. Валился на него сам и пихал коробку. — Прошу. Я всё за тебя доделаю. Только передай это ей и успей вернуться домой - И. Он согласился
***
Каждая пожилая знала Чую. Этот юнец успел надоесть многим женщинам в округе, расспросами о месте нахождениях звериных прибамбасов.
Ушла уйма времени и топлива. Первый магазин - самый маленький, напротив его, просто-напросто была табачка.
Второй - Самый крупный, но дом напротив владения его хозяйки.
И третий - вовсе закрыт.
Счастье, напротив многоэтажека.
Рыжая голова опустилась к окошку с дежурным.
— С праздником - мужчина не реагировал. — Подскажите Осаму Дазай из 7, здесь проживает?
— Верно, только сбежал, недавича.
— А у вас есть его номер?
— Записывай - Хруст раскладушки, пальцы на готове, но руки ходят вальсом от труски.
— Двести девять
— Да
— Четыреста восемьдесят пять
— четы...восе...пя
— Пятьдесят девять. Девятнадцать
— Спасибо большое!
Пока шли гудки он шел к двери. "Абонент занят, оставьте сообщение после сигнала"
— Ам, Дазай это. Чуя. Я в Гитте...м хотел узнать. Может, Ты. Мы. Найти время.... блядство. Нам нужно встретиться. Я у твоей двери. - пара выдохов, попытки выдавить собственные лёгкие. Стук в дверь. Чаще. Громче
"Только сбежал, недавича". Звонкий хлопок по собственному лицу и мгновенно багровевшая кожа. — Гений, он ушел. - Ещё пара попыток звонка, и он сдался.
Накахара тер себя и грел руки. Поездка всего в 800 километров, а такая разница в температурах. Тонкая ткань вообще не грела.
Всё замело, но деревья были по-прежнему голыми, некоторые сухими, резкими в изгибах и больными. На фоне по-печальному серо-берюзового неба.
В этой части города было мало украшений и людей. Звон колокольчика, такого же как в баре. Он взял себе откровенно дерьмовый холодный бургер и растворимый кофе.
Дежурный пристально поглядывал за парнем. Который к слову уселся под дверью как собака. Шуршал обёрткой, а позже и вовсе заснул.
Пара часов сна в сидячем положении плохо сказалась на шеи. Только он продирал заспанные глаза. Как было слышно активные дебаты, иль просто разговор. Это в развалку и пьяный шел брюнет в компании хихикающей девицы. Они остановились увидев человека у пола
— Это что ещё за - но мысль дамы прервали, и Осаму быстро затолкал её в квартиру. Сам же, первые секунды остался ошарашенный.
—Осаму.
— Да...Чуя - он не был рад. Вялое тело напрягалось и было готово к обороне
— Я приехал навестить тебя.
— Зачем?
— В каком смысле зачем - Чуя уже стал на ноги, кружило их не хуже собеседника под шафе — Когда ты уезжал, сказал что приедешь на каких нибудь каникулах. И не приехал, поэтому я сделал это сам.
— Не стоило
— Стоило, как минимум я, нам. Я хотел увидеться, купил тебе подарок. Ты так давно уехал..
— Ч ч. Медленнее. Давай завтра или лучше после завтра встретимся. У меня праздник, гость. Так что сходи, погуляй. Да да. - и с улыбкой помахав рукой, захлопнул дверь.
Чуя стоял, носом в дерево двери, но не наглел стучать.
Это. Как в лево, так и в право. Обидно. Раздражающее чувство дыхания. Лёгкие ноют. Тело выламывает гравитацией, преимущественно ребра. Вдохи мелкие, кастрированные. А за ними мигрени. Два чугунных сейфа по бокам его черепа.
Объективно глупо. Заявится на такой праздник к человеку, который не за что, никогда. Но забыл про него. Пьяный. Но не подобно им подросткам, взрывным и пошлым. Нет Дазай был отвратным, был чужим под руку с чужой.
Накахара помял ботинки ещё некое время. И подняв шлем с мусорной обёрткой, удалился. Злой на себя, злой на девицу. Разочарованный, а так же в замешательстве.
Вторично мелодичные трубы и тяжёлая дверь. Бар - банка сардин в томате. Навалом посетителей. Ярко-ядовитых, громких, грубых и наглых. Деды панки в клёпках из нашивок портков и желток. Гранжеры, сатанисты, раста фанаты окружившие ярким запахом "4:20", элегантные девушки готы в пышных платьях с крестами. И Гоголь в костюме гремлина будто на хэллоуин. Шедевральный музыкальный центр, Ближе к центру помещения твоё сердцебиение сливается с барабанной партией. А ближе к середине композиции ты глохнешь и осознаешь причину криков прямиком в ухо.
Чуя подвинул, а то и сдвинул девушку. Сам устроившись у барной стойки.
— Ох Чуя ты снова с нами - Коля пританцовывал, крутил головой будто она с плачь слететь и кричал. — Не желаешь рождественское меню? Нежный латте с огромной башней из сливок. - Он резко ударил стаканом по столу и вытягивая руки почти в рост рыжего показывая высоту "башни"
— Ты серьезно?
— Грустным детям с разбитым сердцем, алкоголь не отпускаю.
— Нечего у меня не разбито, и возраст приемлемый.
— Так что?
Он выдохнул и помахав рукой согласился — Кофе так кофе.
— Будет сделано. А тебе советую зайти на кухню. Там Федя, и ему скучно, а так хоть посплетничает. И тебя выслушает.
— Что за консультации психолога террориста
— Чего удивительного. Верно подметил он и психолог.
Мелкая комнатка обитая светлым кафелем. Тарелки, стаканы на счастье без тараканов. Только огромная крыса на столе и с книгой.
— И как возможно читать при подобном шуме?
— Погляжу приняли тебя не очень тепло.
— А вы мистер очевидность? - Накахара запрыгнул на стол, расположившись рядом с собеседником. Из кармана выудил помятый красный картон с синей звездой
— "North Star" Не плохие сигареты
— Знаток. - рука с упаковкой возникла перед носом темноволосого. Но он открестился
— Не курил и не собираюсь
— А здесь вообще можно
— Не думаю
Но все равно закурил. Надымив первой затяжкой в лицо Федора. — У вас травой весь бар дурманит.
— Грешим. Ну расскажи скорее, как там мой старый друг. Нашёл что, искал?
— Да нашел - он чуть опустил голову, как провинившаяся собака — просто немного не в то время.
— М вот оно как. Ну чуть далее поглядим.
— К чему это ты? - Фёдор немного перемялся и повернулся боком что бы детальнее разглядеть соседа по сидению на кухонном столе
— Я сомневаюсь что он то что тебе стоит искать. Но пока сам все не узришь, отговаривать не буду. - Они выдержали небольшую паузу как по этикету беседы. — Что будешь с праздником творить?
— Совершенно не знаю - фильтр противно прилипал к губам размокшими частицами. От чего парень вовсе выдрал его зубами и курил плюясь табаком, что лез в ротовую полость.
***
Милая, черносливовые волосы. Вытянутая спичка в блестящем подобно вселенным и туманностям платье, с углубленным вырезом. Выбритые вески, длинная черная челка широкой лентой сползала по боку. Хвост торчал к верху под заколкой "крабик".
Накаджима дышал ей в пупок. Она же улыбнулась и шагая на каблуках завела парня в дом.
— Ты совсем одна? - Гин тут же подала заварник с фиолетовой жидкостью, рядом тарталетки с почти синими ягодами голубика, еживика и клюква.
— Конечно. Ты же отказался. Не осуждаю у всех свои планы. Так что ты хотел.
— Ах..- Он копошился в сумке через плечо — Я не зря пришел. - Ацуши проставил на стол небольшой свёрток с ярким пакетом — Это от Аку. Я нашёл это при уборке в его комнате и.. Думаю ему очень бы хотелось что бы ты это получила.
Она нарядная, за накрытым столом, с бокалом в руке, дрожащим от собственных всхлипов. Девушка склоняла голову на запястья. Макияж тёк как краска с дешовой ткани. Ясные серые глаза. Серые как сигаретный дым, как снег у дорог, как пасмурное небо в холод, как офисные папки, как древние фото, как кафель в ванной, как страницы у газет. И как любой из Акутагав. Ресницы её там временем намокли и собрались в группы поддержки "пучки". Яблоки покраснели от выступивших агрессивных капеляр.
Её руки - составы поездов. Ходуном разрывали упаковку.
Простенький шарф. Красный, крупной и теплой вязки, почти что плюшевый. В мгновение он обернулся вокруг лебединой шеи. К образу весьма не подходил подарочный атрибут. Но счастливые слёзы и объятья "Курьера" Накаджимы. Стыд, любому было бы стыдно скрывать от скорбящей сёстры, считай живого брата. Любили они друг друга безумно. Жаль признали это не сразу.
***
Невеликий квадратный стол. На нем нарезка, бекон и овощи, салаты, запечённый картофель с курицей.
Мужчина разглядывал фото в полностью темной комнате, только туманное синие излучение телевизора создавало обзор. Он поджимал голые ступни и пальцы. Все мерзло. Он и забыл какое ужасное отопление в его старенькой, студенческой коморке. Здесь он нашел свою дочь. Не один праздник они, и в нищете и безумной прибыли, провели вместе.
Новое жилище. Холодно не по-морозному. Там запах болезней и слёз. Чужих лиц и книг по онкологии.
Полночь, Мори звенит бокалом о пузатый экран. И бокал рассыпется. Осколки смешали кровь с шипучем шампанским.
Он осел. Не было сил и желания бороться за чью-то жизнь, не было сил и на собственную.
"Если завтра не наступит. Ты не помнишь что было вчера. Зачем пытаться?"
***
Опавшая голая, злая ива, свисала свои уставшие тонкие пальцы к твоему лицу. Тело таилось на холодном заснеженном дереве лавки. Из бетонной урны струился дым от недавича докуренной сигареты. Руки без перчаток, морозилка зелёная бутылка. Полёное вино драло глотку.
Слепила лампа у двери подъезда. Чуть дальше тьма. А ещё дальше дешёвый жёлтый свет фонаря схожего на его волосы.
Плечи жала найденная косуха, вся в шипах и нашивках. Люди так не внимательны к своим вещам.
Свои же ноги он поджимал в объятия.
Ты один в чужом городе. У всех тепло и родные. Ты один в чужом городе. У кого-то твои родные. Ты грёзы пускаешь под домом чужих, сумасшедших.
"Под знаком сердца не нашлось души"
*
Холодные руки зарывались в противоположных словно грызун. Темная макушка была прикрыта пледом. А кожа словно клей сплавилась и прирастала к соседу.
— Парень мёрзнет и наверняка голодный
— Я хотел и хочу быть только вдовём.
— Все же- у рта появился указательный палец
— Сегодня ты сделал очень много. Не превращайся в мать Терезу, я не напишу тебе иконы.
— От тебя не дождаться
На тумбе светился и вибрировал мобильный. Блондин отлип от Федора тут же откликаясь на звонок.
Не продолжительный разговор окончился и сменился пересказом.
— Сегодня все против вас сир - он утрированно поклонился.
— Мне уже жаль, что бы не озвучилось.
— Накаджима страстно желает нас на празднике.
— И ты вопреки нашего уговора, согласился? - и без того уставшее лицо сползло с Гоголя
— Я жду твоего решения - выбор без выбора. Отказ будет припоминаться ещё пару веков. С выдохом Федор утвердительно кивнул. Всего раз.
С неохотой Брюнет убрал совместно нагретое покрывало, еду и напитки. Отменил все что так или иначе светилось. Тонкое тело и руки. Ели поднимали пальто младшего. На что, тот торопясь просунул руки.
Черные туфли стали на носках. Бледные губы ели тронулись, открытого от снежных прядей уха. Приниматель тут же поёжился ускользая от прикосновения, и торопливо шурша связкой ключей удалился за дверь.
— Чёрт! - Хлопья кружили и тягостно падали. Спящего сидя парня замело практические непроглядно. Николай ещё вялыми от полудрёмы ногами широким шагом вставал в сугробы. Стал расталкивать Накахару, тот в ответ поочередно моргал
— Идём
— Куда? Уже полночь?
Печальный опавший, утомленный клоунадой взгляд. Руки тащили рыжего за рукав — Нет. Но скоро, поторопись, идти далёко.
***
Блондин попавший в дом пару десятков минут тому назад.
Застал подобный натюрморт:
Чёрно-белый худой кот, в плюшевых аксессуарах перевоплощавших его в оленя. Игриво и высоко подпрыгивая гонял чьи-то ключи по дивану. Рюноске возился с едой. Там за плитой уследи. Тут натяни прихватки, мило персиковые. Он утрированно выпучивал глаза прогиная спину и отводят на расстояние все горячее.
Младший с дикой благодарностью, за его подмену убежал в душ. Никогда не помешает почувствовать себя обновлённым. Свежим как бриз у моря, ассоциацией берёзовых оттенков. Быть как холодный ветер после душного лета. Быть тем же внутри и совсем другим снаружи. Это освобождает дух, дарит покой и ласку нежной ткани. А о тканях. Была на нем голубая шёлковая рубашка, и схожие с пижамными штаны. Густой, седых волос пучок, поддерживал серебряный краб. С тонкого плетения цепочками и жемчужинами.
Он нежно поправлял пряди. Тянув за собой скорбящим скрипом стул. И с такой же резкостью уваливаясь на него, чуть ли не падая к боку. Ладони легли в причудливой позе на стол. Глазами тигр быстро и комично хлопал. Цок, и уговоры Вампира оставить готовку. Парень...согласился. Встал как столб и ждал что на него навещают объявлений.
— Гин понравился твой подарок.-
Упоминание сестры и он тут же отложил любые поправки в тарелках. К которым за мгновение успел припасть.
— Как она?
— Одна.
— Почему?
Мелкая теплая улыбка детектива не исчезла, но разительно потускнела при виде соседа. В их новой совместной жизни будет много дерьмица. Но наблюдение за страданиями единственных друг у друга близких. Одно из худшего. После убийств. Кончено же.
— Аку, сходи, переоденься.
— Что-то не так - взгляд тут же упал на собственную одежду и носки.
—Тебе не нравится?
Подобный вопрос смутил, но собеседник тут же отрицательно закачал головой.
— Просто по наряднее стоит. Праздничная атмосфера и всё такое. - качал руками и стыдливо утыкался в стороны.
Рюноске пожал плечами, и удалился.
В моменте спуска же его. Без стука иль звонка. Ворвались двоя. А за ними алко третий. Вампир тут же оказался под столом. А радостный приходу друзей детектив замаскировался своей бледностью под побелу. Именно по этому Гоголь поспешил шёпотом уведомить та успокоить. — Он не местный, он не в курсе. А там все по порядку расскажу.
Он конечно покосился на видимо так же недоумевающего рыжего. И стал подпинывать вампира ногой. По итогу тот медленно выглянул из-под стола, и стыдливо поправляя одежду выполз. Весь лицом побагровев и хмурясь.
— Это ещё кто - без лишних мыслей указал он пальцем на гостя
— О это долгая и увлекательная история поверь! - взвизгивая Гоголь. Мчал энергично по комнате та вокруг стола. Чуя промолчал, уж жутко улица его не устраивала, и найдя местечко по теплее уселся на диване. Со стороны гоняя взгляд то за одним, то за другим.
Коля активно жестикулировал. Не хватало его диких нарядов, как в баре, то горы, то плащи. Сегодня на обычном. Теплый свитер с овечкой, пастельно зеленый и брюки в шашку.
Рюноске выслушал краткий экскурс в историю появления Накахары и наискивая свой табак где-то в карманах фартука, улетучился на задний двор. За ним же, практически ступая след по следу, Фёдор.
Оба молча упали к земле. Один закурил второй, отказался. Дым жёг глаза и бил не хуже лука.
"Здравствуй, я тебя так долго ждал"
— Часто тут сидишь?
— Часто
— Так почему стула не поставишь - эта мысль заставила покипеть серое вещество.
— И правда глупо, не додумался.
— И такое бывает. - он глубоко вздохнул и поставил палец, намереваясь, говорить, обрыв.
— Помнишь как ты выдрал меня из машины?
Федор замялся — Помню. Это было от страха и всё.
— От какого-то страха? - мгновенно подлетая поднял голос и себя с земли Рюноске. — Что я тебя - и тут две руки заткнули рот. Одна грубо давила на затылок другая на нос и рот лишая воздуха.
— Не ори. Будь любезен. - Рю осел.
— Хорошо, но я все ещё узнаю тебя. И если бы не было причин, сдал бы давно.
— Вот и я к тому же. Давно покинул компанию. И в моих интересах помочь тебе.
— В каких планах?
— В психологических. Я практикую. При том изначально прогромировал тебя. Я - на это упал акцент — Значит и исправит мочь. Просто, давай оставим эту среднюю качества жизнь, твою и мою в покое.
— Ты сдурел? Я нихера из своей жизни не помню. И только твой наглый ебальник со шприцами. И ты мне говоришь забыть оставить! Да сколько ещё такими станут
— Пока никто так хорошо как ты не подходил. Но прошу. Этим уже занимаются, я уверен. Нам не стоит мешать.
— с чего бред такой.
— Да твой же Ацуши дело ведёт. Глупо думать что рано или поздно убийц не найдут. Влетет и ему и тебе. Да так что, до стула теслы.
— Слушай, заткнись, приходишь ко мне в дом, нотации читаешь. Псих.
— И все таки, ты же хотел бы не подставить всех и сдержаться в убийстве
— Постой...- он выставил руку прям в лицо брюнету — а ты откуда об убийствах знаешь?
—... Акутагава. Да потому что я тебя им научил.
— Ах да...так говоришь предлагать мне помощь?
— С радостью, грех свой искуплю - Тишь, и приглушённые возгласы блондинов, и телика. Хруст ветвей сохших, и него, чистое, прозрачное. Созвездия и луна. Тыкай пальцами и устраивай викторину. Кости рук синели сигарета краснела, двухслойную. Тянули испарения бумаги и заменителей в лёгкие, поправляли волосы и черкали бензиновой зажигалкой.
— Как ты вообще согласился на это.
— А как думаешь удобно быть бедным соседом, так и сиротой. Не оправдать своих же надежд. Провалить каждый экзамен. Вот М... - перерывы на волнительный вздох - мой учитель дал шанс подзаработать при том умом.
Аку резко удалил воздух из ноздрей, как бы фыркая и кинул окурок. Тот о землю ударился и как вселенная разлетелся на искры, мгновенно затухая. — А мне от твоего ума горе - с неким нахальством — Нет работы, сестра моя совсем одна, и подобном остальным думает что лежу там под надгробием. Как минимум, двоя, знают что я убийца. А ответственность нести придется, ведь рассудок при мне... теперь то ты счастлив.
— С чего это мне счастье прям - краткий взгляд, на стеклянную дверь, обратно — Может и есть его малость, да проблем у меня соизмеримо твоим.
— Ну да куда же мне до проблем живого - акцент — человека.
Он толкнул себя от кирпича и небрежно отряхнувшись ушел.
Чуя валялся апатичным пластом на диване и листал телик, только и слышно было обрывистые слова телеведущих и актёров. Гоголь жестикулировал, это не было видно, но чувствовалось. Федор стал чуть дальше, вампир же нащупал тарелку с закусками.
Ацуши такой же блондин внимательно слушал о фокусе, фишке их особенности. — И смотри - Позади огромной азерошеной гривы появился белый холодный свет и им они засияли. Локоны да пару сантиметров кожи лица, только они и все что было видно, стадо жутко черным. — Они светятся.
Чуя от подобного подорвался с дивана и заорал — Иисус! - и сам громко разгоготался.
Резкий удар по выключателью, и такая же резкая перемена лиц. Освещения не возникло, ещё множество щёлканий по пластику. Нет. Рыжий залез в телефон, тот осветил ему лицо, с красными вокруг глазами — Связь капут
— Возможно, электричества нет по всему городу - отозвался Достоевский
— Есть идеи?
.
Закуски, нет света,
сели они кругом.
Нарезки фруктов и нежный вкус шаманского
Гоголь говорит - Выхожу с дробовиком
Все внимают
Рыжего историям из детства
Крыса потирает лапы
Узнавая больше о Дазае
Кот стянул рога да украшения
Без имени,
Мурча, дремая на коленях. Темноволосого хозяина.
Бармен мешал шоты.
Вампир один не пил. И причины на то веские имел.
Федор пододвинул тело свое ближе к Аку и шептнул он невзначай — А Дазай его, любимчик, та в бюро к вам утроился. - его как током шибануло, повезло никто не видел — Не переживай, если контакт не восстановят, и не узнает ни кто о тебе. - мгновенно он вернулся к Гоголю, улаживая свой подбородок на плечо. И прикрывая глаза. Тут Накахара вскинул руками и перелил напиток, второй раз. — Блять! блять прости! — Ахахвх — Тряпку дайте тряпку! — Все хорошо, все нормально! - Успокаивал Ацуши, смеялся Гоголь, шипел кот и тащил тряпки Аку. Куранты все как положено, пянки, песни без акопанимннта, ни гитары, ни пианино, ничего. Так они про тусили часов до четырех утра. Да по засыпали. Рюноске отвоевавший половину дивана у агрессивного гостя. Гоголь с Федором на полу. Ацуши же перекинул руку через подлокотник и схватился за ногу соседа. Кот так же пришел к блондину.
В эту ночь кто-то получил приют, кто-то гостей и лицезрение более одного человека, кто-то пришел просто потому что. Жертвуя своим личным на двоих времён.