— Как же жарко, — хнычет Чонгук, лежа на диване.
Чимин мягко улыбается: — Близится летнее солнцестояние, Чонгук, и будет еще жарче.
Он еще больше хнычет: — Но, Чимин, мне кажется, что я горю! Я так вспотел, и у меня болит живот.
Чимин нахмурил брови: — Ты заболел? — Он подходит к младшему брату и прикладывает ладонь ко лбу парня: — Чонгуки! Ты весь горишь!
Их мать поднимает глаза со своего места: — Дорогой, когда ты говоришь, что у тебя болит живот, то где он болит?
Чонгук поворачивается на бок и стонет, проводя рукой по животу: — Тут. Как будто там пустота, но я не голоден или что-то в этом роде. Мне… мне просто нужно что-то, не знаю что.
Глаза женщины смягчаются: — О, малыш, я думаю, ты сейчас представишь.
Чонгук вскидывает голову: — Что?! Я… я не могу!
Тэхён мягко говорит: — Гуки, ты в последнее время много гнездишься. Это не так уж и сложно.
Чимин присаживается рядом с братом и проводит рукой по влажным от пота волосам: — Ты попросил кого-нибудь помочь тебе пережить первую течку? Я могу сходить за ним, пока ты будешь готовиться.
На глаза мальчика навернулись слезы: — Я… Я думал, у меня есть еще время. Я собирался попросить Намджуни, но все время откладывал.
Чимин пытается успокоить его: — Все в порядке, Чонгуки. Я могу пойти и попросить его за тебя. Он всегда говорил, что поможет тебе, когда ты был младше.
Мальчик хнычет, у него текут слезы: — Но он же только шутил! И прошло уже много лет! Он сказал это только для того, чтобы меня успокоить.
Чимин обнимает его: — Брат, я уверен, что он с радостью поможет тебе. Давай я схожу и спрошу.
Чонгук кивает, фыркая: — Хорошо, только… только не надо, чтобы казалось, что он мне нужен. Не заставляй его чувствовать себя виноватым. Я не хочу, чтобы он приходил из жалости.
Чимин кивает: — Конечно, солнышко мое. Иди, подготовь гнездо. Тэтэ поможет тебе добавить одеяла и подушки, а мама расскажет, что будет дальше, хорошо?
Чонгук кивает: — А что я буду делать, если он не придет?
Тэхён подходит и опускается на колени перед братом: — Тогда мы найдем другого омегу, у которого много опыта. Не волнуйся, Гуки, мы найдем того, кто позаботится о тебе так, как тебе нужно, — Парень протягивает руку Чонгуку: — Пойдем, отведем тебя в комнату.
Юноша встает, и Тэхён ведет его в комнату.
Чимин вздыхает, глядя на мать: — Наверное, нам нужно отнести вещи в твою комнату?
Она кивает: — Похоже на то. Ты же знаешь, как важно уединение во время течки, особенно первой.
— Ты не могла бы попросить Тэхёна забрать мои вещи? Я не знаю, сколько времени у меня будет до начала, — Он вздыхает: — Помолитесь Луне, чтобы она послала альфу. Я знаю, Чонгук будет подавлен, если он откажется, — Чимин встает и идет к двери.
Его мать смотрит в ту сторону, куда ушли омеги: — Обязательно.
Чимин выходит из дома и сначала направляется к Джину. После того как омега попросил одного из братьев помочь ему со щенками, он стал чаще бывать в деревне и, соответственно, знал о многом, что происходило в стае. Он был очень наблюдательным и тихим человеком, которому зачастую просто нравилось наблюдать за повседневной жизнью других. Люди часто забывали о его присутствии, и он быстро узнавал обо всем в стае.
Чимин постучал в дверь омеги, и вскоре она открылась. Чимин посмотрел туда, где должен был стоять Джин, но не увидел его. Посмотрев вниз, он не смог сдержать улыбку, увидев девочку, державшую дверь открытой. Чимин присел к ней: — Привет, малыш! Ты знаешь, где твоя омега?
Девочка кивнула: — Знаю! Но… — она протянула к Чимину ручки, — я скажу, только если меня поднимут!
Чимин с улыбкой подхватывает девочку на руки и подбрасывает ее в воздух, а затем сажает себе на руки: — Так где же твой омега, маленький ребенок?
Она хихикнула и ответила: — Готовит!
Чимин благодарит ее, заходя в дом с щенком на руках. Зайдя в кухню, он увидел Джина, стоящего перед камином. Чимин стучит в дверную раму, чтобы не напугать омегу.
Джин поворачивается и улыбается, увидев его: — Чимини! Я не знал, что ты сегодня придешь! Я бы приготовил тебе что-нибудь поесть.
Чимин тихонько смеется: — Все в порядке, Джинни! Это не было запланировано. Я просто хочу задать один вопрос.
Джин вытирает руки о фартук на поясе, подходя ближе к Чимину: — Какой?
— Ты случайно не знаешь, где сейчас Намджун? Кажется, у Чонгука намечается течка, и он просил меня попросить Намджуна прийти, — говорит Чимин.
Джин на мгновение задумывается: — Хм, я не совсем уверен, но, насколько я знаю, он не занят или что-то в этом роде. Он должен быть в городе, но я ничего не слышал о том, что он отправился на охоту. Насколько я знаю, он обычно в своем доме.
Чимин кивает: — Спасибо! Этого достаточно, чтобы начать! — Он смотрит на девочку на руках: — Ладно, детка, мне пора! Постарайся не создавать слишком много проблем своему омеге, хорошо?
Она мило кивает и целует его в щеку: — Я буду скучать по тебе, Минни!
Чимин улыбается, отпуская девушку, и взъерошивает ей волосы: — Я вернусь. Обещаю, — Он протягивает мизинец, и она перехватывает его своим.
Чимин выпрямляется и кивает Джину: — Еще раз спасибо. До встречи!
С этими словами Чимин покинул дом Джина и направился через всю деревню к дому Намджуна. Это был не большой домик, рассчитанный только на одного человека, так как Намджуну только это и было нужно. Хотя Намджун считался альфой высшего класса, он никогда не хотел брать больше того, что ему было нужно. Такой уж он был скромный. По его внешнему виду можно было подумать, что он родился в том же классе, что и Чимин, и уж точно не принадлежит к старинной линии альф стаи, но таков уж он был. Он никогда не брал ничего лишнего. Даже книги, которые, как известно, он очень любил. Он путешествовал, покупая разные романы, посещая другие стаи и рынки по всей стране, обменивая почти все, что у него было, на новые знания, но после прочтения всегда жертвовал их в фонд стаи. Это было достойно восхищения, и Чимин понял, почему Чонгук так сильно влюблен в альфу.
Чимин подходит к дому альфы и стучит. Он надеется, что Намджун дома. Чем раньше Чимин узнает ответ, тем лучше будет для его брата. Через несколько мгновений дверь открывается, но открывает ее не Намджун.
— Альфа стаи? Не ожидал тебя здесь увидеть, — удивляется Чимин.
Юнги улыбается, но улыбка выглядит натянутой: — Да, я был в гостях у Намджуна. Что ты здесь делаешь, малыш?
Чимин понял, что на его щеках проступил слабый румянец — казалось, он постоянно краснеет: — А, я… мне нужно поговорить с Намджуном. Это касается моего брата.
— Чонгук? — Чимин услышал, альфу, к которому он пришел перед тем, как Намджун появился рядом с Юнги: — С ним все в порядке? Что случилось?
Чимин посмотрел на Юнги: он был уверен, что Чонгук не захочет, чтобы альфа стаи знал о ситуации, но он также знал, что время идет. Омега вздохнул, изо всех сил игнорируя запах альфы стаи: — Чонкуки подает признаки того, что скоро начнется течка, я думаю, к концу дня. Я спросил его, говорил ли он с кем-нибудь о помощи, и он ответил, что нет. Теперь я хотел бы прояснить ситуацию: Чонгук может…
— Я могу! Я могу ему помочь. Пожалуйста, позволь мне помочь ему, — Намджун даже не стал ждать, пока Чимин закончит, от одной мысли о том, что молодой омега будет проходить через это с кем-то еще, ему становилось не по себе.
Чимин улыбается: — Именно поэтому я и пришел сюда. Единственный человек, который нужен Чонгуку, чтобы помочь ему, это ты.
Щеки Намджуна стали ярко-розовыми: — Я… для меня это большая честь. Позволь мне взять свои вещи. Прошу, заходи, пока я соберусь.
Чимин на секунду переводит взгляд на Юнги и замечает, что старший не отводит от него глаз.
Наедине. Они договорились не оставаться наедине.
Чимин кивает и заходит в дом. Пока Намджун нервно мечется по комнатам, собирая меха, подушки и все остальное, что, по его мнению, могло бы помочь Чонгуку в первую течку, Чимин занимает место за столом. Он наблюдает за альфой с улыбкой, пока другой альфа не садится за стол напротив него.
— Как поживаешь, малыш? — тихо спрашивает Юнги.
Сердце Чимина затрепетало от близости альфы стаи. Они не были рядом друг с другом уже больше месяца. Честно говоря, он даже не видел Юнги с тех пор, как они были у реки, и скучал по альфе почти так же сильно, как по общению с ним.
Чимин застенчиво улыбается: — У меня все хорошо. А ты альфа стаи?
Юнги тоже улыбается: — Так хорошо, как может быть без тебя, — Наверное, этот альфа — самый главный любитель пофлиртовать в стае! — Мне приходится путешествовать. Общаться с другими стаями, договариваться о границах и путях прохода через наши земли. Все, что связано с приближением летнего солнцестояния.
Чимин кивает: — Надеюсь, Луна оберегает тебя в твоих путешествиях.
Не успел Юнги сказать и слова, как Намджун в панике спрашивает: — Д… Как ты думаешь, Чонгуку вообще нужны мои меха и одеяла? Разве омегам нужен запах альфы на вещах во время первой течки? Я… я не хочу причинять ему неудобства.
Чимин не может сдержать смех: — Уверяю тебя, Намджун, Чонгук будет рад всему, что ты принесешь для его гнезда.
С этими словами альфа кивает и начинает доставать меха, пытаясь решить, какие из них принести.
Юнги тихонько хихикает: — Ты даже не представляешь, как он этого хотел. Джун влюблен в твоего брата с тех пор, как они были щенками.
У Чимина было такое чувство, но он никогда не был уверен: — Чонгуки влюблен в него уже много лет, но слюнки текут по нему с момента его созрения. Ты не представляешь, как тяжело было последние пять лет. Надеюсь, это его немного успокоит.
Юнги улыбается, наблюдая за братом, — Надеюсь, они начнут ухаживания. Намджун давно хотел ухаживать за ним, но из-за того, что Чонгук не созрел, все никак не получалось.
Чимин кивнул, он понимал. Это было неправильным для тех, кто был взрослым, ухаживать или заводить отношения с теми, кто еще не созрел. Это был негласный закон, нарушив который, получишь не меньше, чем изгнание из стаи. До момента взросления ты считался еще щенком, не развитым ни умственно, ни эмоционально, ни физически. Не способным к размножению и спариванию.
Каждый созревает в свое время. Все зависит от того, когда ваше тело почувствует, что вы готовы. Кому-то было 15, а кому-то 19 лет. Чимину и Тэхёну было по 17, а Чонгуку — 18, почти 19. Альфы, как правило, начинают взрослеть раньше: Намджун и Юнги в 16 лет, но когда альфы созревают, они не сразу вступают в половую связь, как омеги. Их запах меняется, и они переживают резкий скачок роста, казалось бы, за одну ночь. Затем, в течение года после созрения, они переживают свою первый гон.
— Так, кажется, я готов! — Намджун стоял у стола, обложившись мехами, одеялами и подушками.
Чимин хихикнул, вставая: — Может, тебе помочь все это донести?
Намджун ничего не говорит, щеки с каждой секундой становятся все розовее, но Юнги понимает брата и его смущение. Он взял половину вещей из рук Намджуна и повернулся к Чимину: — Веди, малыш, — Возможно, он тоже не был готов к разлуке с омегой.
Чимин кивает, на его губах появляется застенчивая улыбка, и он поворачивается и выходит из дома. Он ведет двух альф через всю деревню к своему дому. По дороге омеги несколько раз наблюдали за ними и перешептывались, и Чимину оставалось только закатывать глаза от того, что они могли подумать. Скорее всего, о том, что Чимин собирается переспать с обоими альфами одновременно. Эта мысль вызвала у него смех, но он быстро выкинул ее из головы.
Оказавшись в своем доме, Чимин открыл перед альфами дверь и впустил их внутрь.
Тэхён, вышедший из своей комнаты, остановился, увидев Юнги. Он тут же опускает глаза к земле и вытягивает шею: — Альфа стаи! Мы тебя не ждали!
Юнги мягко улыбается: — Я просто помогаю брату нести его вещи.
Чимин смеется: — Вот, я возьму их. Будет лучше, если на Чонгука не будут действовать сразу два запаха альфы, — Он забирает у альфы стаи одеяла и подушки: — Намджуни, иди за мной.
Чимин ведет альфу в комнату и тихо открывает дверь. Его мать стояла на коленях рядом с Чонгуком, который решил устроить себе гнездо на полу.
Бедный омега стонал от боли, а мать тихонько шептала ему: — Все хорошо, милый, это просто течка. Скоро все пройдет. Чимин вернется, и мы найдем кого-нибудь, кто тебе поможет.
Чонгук плачет, прижавшись к подушке: — Хочу Намджуна, хочу альфу.
Сердце Чимина разрывается от боли. Он постучал в дверь и привлек внимание двух омег: — Чонгуки, у меня есть кое-кто для тебя, — В комнату вошел Чимин, а за ним Намджун.
Чонгук почувствовал запах альфы еще до того, как увидел его. Он изо всех сил сел, из его глаз потекли слезы: — Альфа?
Намджун подходит к Чонгуку, опускается рядом с ним на колени, выронив из рук вещи: — Да, мой омега?
Нижняя губа Чонгука задрожала: — Т-ты пришел.
Намджун убирает прядь волос с лица Чонгука: — Ты позвал, булочка. Конечно, я пришел.
Чонгук обнял Намджуна и притянул его к себе: — Спасибо!
Намджун обнял его в ответ, прижался к шее омеги, принюхиваясь: — Я… я принес кое-что из своего дома для твоего гнезда. Не уверен, что ты захочешь ими пользоваться…
Чонгук прервал альфу поцелуем. Он был мягким и коротким. Когда он отстранился, то улыбнулся: — Спасибо, альфа. Не могу дождаться, когда добавлю их.
Чимин улыбнулся влюбленным: он был рад за брата, но в то же время испытывал ревность. Он хотел быть рядом с Юнги. Разделять с ним тепло, открыто говорить о своих чувствах, целовать и обнимать его.
Он посмотрел на мать, протягивая ей руку. Та взяла ее и встала: — Мы должны оставить их наедине.
Чимин кивнул, — Если вам что-нибудь понадобится, дайте нам знать, и мы все принесем.
Двое едва успевают принять предложение, как их губы снова встречаются. Чимин только улыбается, выходя вслед за матерью из комнаты.
Когда они дошли до общей зоны логова, Чимин услышал, как его мать воскликнула — Альфа стаи?! Что ты здесь делаешь?
Юнги улыбается женщине: — Здравствуй, Юнсо, давно не виделись. Я просто пришел помочь брату с вещами.
Женщина улыбается мужчине, которого она все еще видела маленьким щенком, которого она учила все эти годы: — Давно не виделись. Не хотите ли вы остаться на чай? Я с удовольствием приготовлю его для альфы нашей стаи.
Юнги уже собирался отказаться, когда его взгляд переместился на мальчика, стоявшего позади нее. Один. Они не могли быть наедине. Но сейчас в этой комнате с ними были еще две омеги. Он кивнул, не сводя глаз с омеги: — Мне бы очень хотелось, Юнсо.
Женщина с восторгом улыбается, метнувшись к костру, чтобы поставить на него кастрюлю с водой.
Чимин краснеет и подходит к брату: — Альфа стаи, как давно ты не был в нашем доме?
Юнги хмыкнул: — По-моему, около 18 лет.
Тэхён смотрит на него расширенными глазами: — Ты был здесь раньше?
Юнги кивает: — Да, когда я был еще щенком.
Их мать переглядывается: — Да! Кажется, я никогда не рассказывала вам, мальчики, но я учила альфу нашей стаи знаниям о богине Луны.
— Правда?! Как ты могла скрыть от нас такое, мама! — воскликнул Тэхён.
Их мать захихикала, проходя к креслу-качалке и садясь в него. Омеги тоже сели, заняв диван. Чимин расположился в середине, Тэхён — в конце.
— Альфа стаи, пожалуйста, садись! — Их мать жестом указала на место рядом с Чимином.
Юнги улыбается, занимая место рядом с омегой. Его колено прижимается к колену Чимина, и он чувствует тепло, распространяющееся по телу от прикосновения.
Чимин старается держать под контролем свое дыхание и запах, ощущая тяжесть альфы рядом с собой: — Альфа стаи, у вас есть какие-нибудь истории о нашей маме из тех времен? — Он попытался поддержать разговор.
Юнги положил руку на бок, прижимаясь к Чимину: — Это было так давно, а я был таким маленьким. Помню только, как меня ругали за неуважительные поступки.
Чимин заметил, как рука Юнги приблизилась к нему. Омега не смог сдержать себя и придвинул свою руку к руке альфы, разделяя их всего в нескольких сантиметрах: — О, мы обязаны знать! Что ты такого плохого сделал?
Юнги улыбается, двигая рукой и сокращая расстояние, кончики его пальцев касаются пальцев омеги. Они едва касались друг друга, но это было все, что нужно альфе: — Ну, помню, однажды я неправильно начал молитву, а в другой раз я в обуви прошелся по ритуальному меху.
Это вызвало тихий вздох Тэхёна: — Представляю, какой разговор был у нашей матери с тобой! Чонгук однажды совершил подобную ошибку, она схватила его и устроила строгую лекцию.
Юнги смеется, набираясь смелости, и кладет руку на руку Чимина: — Да, я помню, как в ту ночь пошел домой и много раз молился Луне, прося у нее прощения.
Чимину показалось, что он задыхается, когда он почувствовал большую руку Юнги на своей. Ему захотелось сильнее сжать их ладони и переплести пальцы. Но не сейчас, не на глазах у семьи. Он не должен позволять себе такого.
Его мать смеется: — Очень важно уметь уважать нашу Луну, возможно, в юности я была немного суровее, но я уверена, что ты помнишь мои уроки.
Альфа стаи кивает: — Я никогда не забуду. Я многому научился у вас. Жаль только, что моя связь с нашей Луной была не такой, как у Лунной семьи. Уверен, вы не часто это слышите, но ваш дар, — Юнги не удержался и взглянул на Чимина, — единственный в своем роде.
Их мать склоняет голову перед мужчиной: — Спасибо, Стая Альфа. Ваши похвалы много значат для моей семьи, — Она встает и возвращается к костру: — Нужно подготовить воду, — Она находит кувшин и наливает в него горячую жидкость, а затем добавляет чайные листья.
Тэхён оглядывает Чимина и Юнги: — Альфа стаи, а вы уже думали об охоте?
Охота была традицией, зародившейся еще в начале создания стаи. На неделе летнего солнцестояния альфы и беты отправлялись на охоту, чтобы показать свою силу и принести еду для стаи. Это давало достаточно времени для заготовки мехов из шкур животных на холодные осенне-зимние месяцы. Охота была очень опасной для всех участников и нередко заканчивалась несколькими жертвами, поскольку охотились глубже, чем обычно. Тех, кто умирал во время охоты, хоронили с почестями, а об их семьях заботилась стая.
Юнги кивнул: — Да. Окружающие стаи знают об этом, так что жертв среди других стай быть не должно, что поможет нам улучшить отношения с ними. У нас есть запасы еды и воды для мужчин и женщин, а омеги очень помогли с обустройством мест для ночлега на зиму. В этом году у нас много новых мест для палаток и спальных ковриков.
Чимин смотрел на свои колени, пока они разговаривали. Он не хотел думать об Охоте. Это пугало его. Альфа стаи должен был отправиться на охоту, а это значит, что он будет в опасности. Многие главы стай погибли во время охоты, а Юнги уже не раз участвовал в таких охотах. Чем чаще ты участвуешь в охоте, тем выше шанс не вернуться живым.
Чувствуя дискомфорт Чимина, Юнги сжимает руку омеги. Чимин поднимает на него глаза и видит, что на него смотрят добрые глаза альфы стаи. Он делает глубокий вдох.
Вскоре приходит их мать, передает Юнги чашку чая и садится в кресло-качалку.
Они еще немного поговорили, но когда Юнги допил чай, он встал: — Мне пора идти. Спасибо всем за гостеприимство и спасибо Юнсо за чай.
Чимин тоже встает и смотрит на него: — Я провожу тебя, глава стаи. Спасибо, что навестили нас. Я знаю, что маме было приятно.
Мать кивает в знак согласия.
Чимин подводит Юнги к входной двери и открывает ее. Альфа выходит, но прежде чем уйти, поворачивается. Он говорит тихо, чтобы никто не услышал: — Рад был видеть тебя, малыш.
Чимин улыбается и кивает головой: — И тебя, альфа.
С этими словами Юнги поворачивается и уходит.
***
— В этом году Хоби собирается на охоту, — тихо проговорил Тэхён, когда они лежали в постели.
Чимин повернулся на бок и посмотрел на брата: — Он сказал, почему?
Чимин никогда не понимал, зачем беты ходят на охоту. От них этого не требовалось, как от альф — раз в три года, и это было очень опасно для всех участников.
Тэхён вздохнул: — Сказал, что хочет доказать свою значимость. Я не знаю, что он должен доказывать! Что, если его ранят, Чимин? А что, если это будет хуже, чем просто травма?
Старший брат понимал чувства Тэхёна. Он зарыл свой собственный страх за альфу глубоко внутри, стараясь не признавать его.
— Не думай так, Тэхён. С ним все будет хорошо. Альфа стаи будет рядом. Юнги позаботится о нем, — Чимин вздохнул, стараясь, чтобы брат не видел его чувств.
— Но это уже случалось! Альфы и беты каждый год погибают на охоте! — Тэхён хмыкнул, явно испугавшись за мужчину.
Чимин действительно пытается успокоить свое дыхание: каждую охоту возглавляет альфа стаи, а это значит, что Юнги участвовал в трехкратном количестве охот, как и положено человеку его возраста. С каждой такой охотой его шансы на возвращение становятся все меньше и меньше.
— Мы можем помолиться Луне. Попросить, чтобы она благословила их — охотников, всех. Мы можем делать это каждую ночь, если ты хочешь. Даже принесем ритуальную чашу и мех, — Чимин уже собирался молиться Луне, но только в одиночестве, в уединении, в гнезде, которое он собирался сделать снаружи, чтобы связь была крепче.
Тэхён прикусил губу, нервы съедали его заживо: — Может, помолимся перед их отъездом? Я бы хотел дать ему благословенную лунную воду.
Чимин кивает: — Конечно, можем, Тэ.
Это, похоже, успокоило молодого омегу. Он поглубже зарылся в постель и отвернулся от Чимина. Вскоре раздается тихое сопение.
Чимин хотел бы, чтобы ему так же повезло. Он лежал на кровати, глядя в потолок, и сердце его сжималось от страха. Выглянув в окно, юноша увидел, что на него смотрит свет луны.
Он тихо прошептал, стараясь не разбудить никого из родных: — Лунная богиня, я молюсь о благополучном возвращении альфы Стаи с охоты. Пожалуйста, верни его домой в целости и сохранности, — Это короткая молитва, в ближайшие дни их будет больше, но это единственное, что могло успокоить его разум. Единственное, что он мог сделать.
***
На следующую ночь оба юноши достали ритуальный белый мех, который они используют во время зимнего солнцестояния и других ритуалов подобного рода. Они положили его между двумя деревьями за своим домом, как всегда. Тэхён наполнил чашу водой и поставил ее на середину меха. Как только луна достигла своего пика, Чимин встал на ту сторону чаши, к которой его привела мать, когда он получал свой дар, а Тэхён остался на другой стороне.
Они оба встали на колени. Их спины были открыты: у Чимина — постоянные лунные метки, а у Тэхёна — ритуальные чернила, которыми расписал его Чимин. Оказавшись на месте, мальчики взяли друг друга за руки и склонили головы.
Первым заговорил Чимин: — Луна, мы взываем к тебе, я прошу тебя, услышь нашу мольбу, — Начало любой официальной ритуальной молитвы было очень важным: вода в чаше плескалась и тянулась, показывая, что молитва услышана.
— Мы смиренно просим тебя защитить тех, кто дорог нашим сердцам. Охотников, которые завтра отправятся в путь. Мы желаем им благополучного возвращения и твоего благословения на них.
Вода словно светилась лунным светом. Чимин чувствовал, как Луна просит его о большем.
Чимин посмотрел на брата: — Я… я думаю, она хочет, чтобы мы произнесли имена тех, кого мы хотим защитить больше всего.
Тэхён кивнул и глубоко вздохнул: — Луна, я прошу тебя защитить Чон Хосока из семьи Аромата. Пожалуйста, защити бету во время его охоты и приведи его ко мне невредимым. Это все, чего я хочу.
Чимин чувствовал, как горят его отметины, когда Луна спросила, кого он хочет защитить. Она знала его сердце, но для завершения молитвы ему нужно было произнести имя этого человека.
Чимин закрыл глаза, боясь увидеть лицо брата: — Луна, я прошу тебя, я умоляю тебя, — он не осознавал этого, но его руки сжимали руки Тэхёна: — Защити альфу стаи Мин Юнги из семьи Золотого Глаза. Богиня Луны, пожалуйста, присмотри за ним и благослови его, защити от любого вреда, который может ему грозить, — Как будто начав, он не мог остановиться, умоляя Луну о безопасности альфы. В его глазах появились слезы, и он продолжил: — Верни его домой в целости и сохранности, и я буду в долгу перед тобой. Я буду послушно служить тебе, как и раньше. Только… только, пожалуйста, Луна, храни Мин Юнги.
Открыв глаза, он увидел, что чаша с водой колышется — после слов Чимина свечение только усилилось. Глубоко вздохнув и сморгнув слезы, Чимин завершил ритуал.
— Спасибо тебе, Луна, что прислушалась к нашим молитвам. Мы надеемся, что ты ответишь на них или исполнишь свою волю, — С этими словами старший омега отпускает руки брата.
Чимин снова опускается на колени, не сводя глаз с его рук, лежащих на коленях. Он не мог выдержать взгляда брата, наполненного жалостью.
— Ох, Чимин, — тихо проговорил Тэхён. Было видно, что он все понял: — Почему ты мне не сказал?
Чимин покачал головой: — Потому что он такой недосягаемый, Тэхён. Бесполезно говорить об этом людям. Этого никогда не случится. А если бы и случилось, омеги бы меня возненавидели. Меня будут сторониться.
Тэхён протягивает руку к омеге и бережно берет ее, пальцы поглаживают его ладонь: — Даже если это правда, Чимин, ты все равно можешь мне рассказать. Поговори со мной. Я уверен, что эти чувства тяготят тебя.
Чимин кивает: — Да, это так. Я… я старался не обращать на них внимания. Это бесполезно, даже прислушиваться к ним. Он — альфа стаи, от него не требуется иметь пару, только размножение. Даже если ему нужна пара, зачем ему я?! И я уверен, что он не захочет, чтобы его щенков вынашивал я, — Вся неуверенность, которую он затаил в глубине души, вырвалась из его уст.
Тэхён нахмурил брови и с яростью посмотрел на брата: — Йа! Пак Чимин, он будет счастлив, если ты станешь омегой для его щенков.
Чимин грустно усмехнулся: — Да, я, слабый, маленький омега с даром, который в стае, где он вожак, считают бесполезным. Разве ты не помнишь омег во время спячки? Их оскорбила одна только мысль о том, что он сможет размножаться со мной. Есть много лучших вариантов. Ароматная линия, Силовая линия, Скоростная линия! Я имею в виду, что дочь омеги из линии связи обещала родить ему первых щенков. Ему нет смысла брать меня в пару, а тем более вступать со мной в связь.
— Чимин, но ты же…
— Тэхён, остановись. Пожалуйста, — Чимин вздохнул: — Я смирился с этим, и буду очень признателен, если ты не будешь давать мне ложных надежд. А теперь давай подготовим лунную воду к завтрашнему дню.
— Ты собираешься дать ему бутылочку? — спросил Тэхён.
Чимин кивает: — Я попробую, но если не получится, я уверен, что все будет хорошо.
Тэхён встает и протягивает руку брату: — Тогда давай все приготовим.
Чимин берет руку и встает рядом с ним.
***
Чимин ходит по кухне с кулоном, держа в руке пузырек с лунной водой, и пытается придумать, как лучше отдать его Юнги. Он не хочет, чтобы это действие было увидено другими. Он не хочет, чтобы его рассматривали и осуждали за то, чем он не является.
Лучший способ передать ожерелье альфе стаи — отправиться к нему домой. Но Чимин не был там с тех пор, как они были вместе. Сердце заколотилось, когда он пришел к выводу, что придется идти туда.
Чимин вышел из своего дома, солнце только начинало вставать, и он был уверен, что альфа стаи уже проснулся. Он прошел через всю деревню, и вместо того, чтобы идти к парадной двери, Чимин пошел к задней, надеясь, что его не заметят.
Он тихонько постучал три раза и стал ждать. Вскоре дверь открыл сам альфа стаи.
— Что ты здесь делаешь, малыш? — негромко спросил он.
Чимин прикусил губу, дыхание участилось, он чувствовал себя так тревожно, что готов был расплакаться, но он сдержался. Чимин протягивает руку, чтобы дать ему пузырек с лунной водой.
Юнги берет его и задает вопрос: — Что это?
Чимин делает глубокий вдох: — Я… это благословенная лунная вода. Вчера вечером я провел ритуал, попросив Луну защитить тебя. Я надеюсь, что ты возьмешь ее с собой на охоту.
Выражение лица альфы стало мягким, когда он посмотрел на ожерелье. Он надел его, тщательно проверяя, надежно ли оно закреплено: — Спасибо, омега. Альфа будет хранить его каждую ночь.
Чимин хочет сказать больше. Хочет дотянуться до него, обхватить руками за шею и прижать к себе. Хочет, чтобы Юнги пометил его своим запахом, чтобы он всю следующую неделю чувствовал его на себе. Хочет поцеловать его и сказать, чтобы он не уходил, не рисковал, но не может.
Не может.
Чимин просто смотрел на альфу, не зная, что делать.
Юнги тоже не мог ответить, что знает. Он был в таком же положении, как и омега. Не в силах оторвать взгляд.
Так они и стояли, без слов, только их глаза встречались и говорили гораздо больше, чем могли бы.
И только когда раздался громкий стук в дверь альфы, Чимин вскочил и пришел в себя. Он заикался перед альфой: — Я… я должен идти. Бу., — Чимин глубоко вздохнул: — Будь осторожен, мой альфа! — Одним быстрым движением он встал на цыпочки и нежно чмокнул Юнги в щеку, после чего развернулся и убежал к себе в дом.
***
— Чимин, мама хотела спросить, не присоединишься ли ты к нам на обед, — мягко спросил Чонгук.
Чимин поднял взгляд с места, где он лежал в своем гнезде. Омега соорудил небольшую палатку из одеял и почти не покидал гнездо с тех пор, как четыре дня назад началась охота. Он практически вынес свою кровать на задний двор вместе со всеми вещами из гнезда. Похоже, он стал вести ночной образ жизни. Он бодрствовал всю ночь и спал весь день. Спокойнее всего ему было под луной, которую он перенял после того, как получил свой дар, и, естественно, он предпочитал бодрствовать вместе с ней.
Чимин покачал головой: — Скажи ей, что я плохо себя чувствую.
Тэхён обещал хранить его секрет, и они придумали, как скрыть его от матери и Чонгука. Им не нужно было знать, почему Чимин так расстроен. Они решили рассказать им, что омега переживает фантомную течку, из-за которой ему хочется вить гнездо и он становится угрюмым.
Чонкук кивнул: — Я передам ей. Ты голоден? Ты сегодня ничего не ел.
Чимин покачал головой: — Нет, не голоден.
Чжункук кивнул: — Ладно, отдыхай, Минни.
Чимин улыбается юноше, когда тот заходит в дом, и ложится под одеяло. Он быстро огляделся по сторонам и поднес к носу мех, который дал ему Юнги. От этого запаха ему захотелось большего, гораздо большего. Запах альфы быстро исчезал, и Чимин с тоской вспоминал тот день, когда Юнги впервые подарил ему этот мех.
Тем не менее, слабый запах альфы усыпил его и он погрузился в глубокий сон.
***
— Чимин! Чимин, просыпайся! Они вернулись! — Голос Тэхёна вывел его из сна.
Он сощурился: было темно, луна светила ярко, должно быть, прошло несколько часов с тех пор, как он заснул: — Чт-что? Разве у них нет еще одного дня? Почему они так рано вернулись?
Тэхён покачал головой: — Я… я не знаю. Мама говорит, что они возвращаются рано только в том случае, если что-то пошло не так. Я ухожу, чтобы проверить, все ли в порядке с Хоби, — С этими словами молодой омега убежал.
Что-то пошло не так.
Сердце Чимина учащенно забилось, и он почувствовал, как ледяной страх заползает ему в грудь.
Омега вылезает из гнезда. На нем было только тонкое белье — жара весеннего дня плохо сочеталась с одеялами в гнезде, поэтому чем меньше одежды, тем лучше, — и мех, намотанный на плечи. Он начинает бежать в том направлении, куда ушел Тэхён.
Когда он добрался до центра их деревни, то увидел бесчисленное множество альф, вернувшихся с охоты. Многие из них были ранены. Глубокие раны, потерянные конечности. Чимин не чувствовал собственного тела, когда начал искать Юнги. Его ноги двигались сами по себе, а глаза перебегали с одного альфы на другого. В груди было пусто и холодно.
Найдя Джина с одним из альф его щенков, он спросил тихо, но дрожащим голосом: — Джин, ты не знаешь, где альфа стаи? С ним все в порядке? Он вернулся?
Джин кивнул. Он не смотрел на Чимина, прижимая толстую ткань к руке альфы: — Да, он вернулся. Его отправили в логово. Повреждения не слишком серьезные, так что лекари осмотрят его позже.
У Чимина перехватило дыхание: — Что за травмы?
— Думаю, ему просто нужно зашить раны. Глубокие порезы, — ответил Джин.
Чимин оглядывается по сторонам и находит запасные медицинские нитки и иголку: — Скажи лекарям, что омега отправился ему на помощь. Скажи, что у омеги есть опыт зашивания ран.
Джин кивает: — Сделаю.
С этими словами Чимин бежит к логову альфы. Вокруг него было темно. Все, наверное, в центре города, ухаживают за ранеными. В логове мерцала лишь одна свеча. Сердце заколотилось, когда он подошел к двери.
Чимин постучал раз, два…
— Войдите, — раздался глубокий голос альфы, и Чимин почувствовал, что может сломаться от одного только его голоса.
Чимин медленно открыл дверь и увидел Юнги, сидящего за столом спиной к двери. Омега заметил новые порезы и раны по всей спине альфы.
— Я пытался сп., — начал альфа, но остановился с тихим вздохом. Он поворачивает голову в сторону: — Омега?
Чимин слабо произносит: — А-альфа? — выдавил он из себя.
Юнги поворачивается на своем месте и видит младшего. Его глаза смягчаются: — Иди сюда, малыш.
Чимин не может больше сдерживаться. Он бежит к альфе. Юнги обхватывает его за плечи и притягивает к себе, уткнувшись лицом в живот омеги.
Чимин обнимает его за плечи: — Я так волновался.
Юнги крепко обнял его: — Я… я так боялся, что больше не увижу тебя.
Чимин почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы: — Я каждую ночь молился Луне. Умолял ее вернуть тебя.
— Благодаря ей мы вернулись. Благодаря тебе мы вернулись. Ее свет вел нас. Твои молитвы защищали меня, — Юнги отстранился, положив одну руку на бедра Чимина, а другой сжимая в руке пузырек с лунной водой: — Альфа стаи очень благодарен тебе, омега.
Чимин внимательно осмотрел альфу. На его лице была засохшая кровь и грязь. Пряди волос прилипли к коже от пота. По всему лицу виднелись порезы. Но больше всего внимание Чимина привлек длинный разрез над глазом альфы.
Чимин осторожно прикоснулся к нему: — Ты ранен, альфа. Мне… мне нужно его промыть. У тебя есть медицинские инструменты?
Юнги кивает: — Да, вон там, — Он указал на шкаф.
Чимин подходит к шкафу и находит различные дезинфицирующие пасты и листья, которыми можно замазать раны. Он берет все, что знает, и несет их на стол. Затем он берет тряпку и наполняет миску водой с мыльным раствором.
Он возвращается к альфе и осторожно начинает протирать его лицо от грязи, крови и пота. Он тихо спрашивает: — Что случилось, альфа?
Мужчина вздыхает, но его глаза не отрываются от лица Чимина: — Мы шли по следам волка. Лёгкая дичь, которую мы все могли бы поймать во сне, но вдруг мы наткнулись на нескольких медведей. Они бросились за нами. Почти все альфы и беты были ранены. Мне пришлось задержать их, чтобы дать другим время убежать. Я… Чимин, я не был уверен, что вернусь. Я был готов умереть за свою стаю и все это время думал о том, что хочу увидеть тебя еще хоть раз.
Чимин не удержался, по его щекам покатились слезы, но он продолжал протирать порез на глазу альфы: — Ты глупый альфа. Глупый, глупый альфа.
Юнги смеется, но смех мокрый: — Мне так жаль, Омега. Прости, что напугал тебя.
Чимин положил руки на щеки Юнги и посмотрел ему в глаза: — Ты глупый альфа. Ты такой глупый и смелый. Я… я должен быть так огорчен. Я должен быть зол, потому что, конечно, ты поставил свою жизнь на кон, но я могу только радоваться. Благодарен Луне, что ты вернулся, — Слёзы льются ещё сильнее: — Ты глупый альфа.
Чимин поднимает голову альфы, наклоняясь к нему. Он соединяет их губы. Это было неспешно, но с грустью и влажностью. Слезы Чимина не прекращаются, даже когда Юнги прижимает его к себе.
Его колени слабеют, и он падает перед альфой, не разнимая губ. Чимин практически плачет, впиваясь в губы альфы, но не может отпустить его. Он не хотел отпускать.
Юнги понимал это чувство, когда не хочется отпускать. Он хотел прижать омегу к себе, оставить его здесь навсегда.
Старшему пришлось отстраниться, его легкие жаждали воздуха, но далеко он не отстранился. Он положил голову на лоб омеги. Большой палец провел по щекам Чимина, стирая слезы.
— Малыш, ты даже когда плачешь, такой красивый, — Юнги вздохнул.
Чимин тихонько смеется: — А ты прекрасен даже тогда, когда ранен.
Юнги ласково улыбается омеге, его руки спускаются с лица на плечи. Он останавливается, когда его руки достигают меха на теле Чимина.
Он отстраняется и смотрит на него: — Малыш, это мой мех?
Чимин краснеет и отводит взгляд от альфы: — Это тот, в котором ты вернул меня в пещеру. Надеюсь, ничего страшного, что я его сохранил. Он приносил мне утешение в тяжелые ночи.
Юнги с гордостью улыбается: — Более чем в порядке. Тебе очень идет.
Чимин хмыкает, глядя на мех: — Он перестал пахнуть тобой, — Он говорит это, не задумываясь.
Юнги смеется: — Я могу исправить это для тебя, омега. Дай мне его.
Чимин снимает мех с плеч и протягивает его альфе. Он краснеет, понимая, насколько он обнажен.
Юнги смотрит на него и чувствует, как от него исходит запах. Альфа берет мех, подносит его к своей обонятельной железе и проводит им по шее. Вернув мех Чимину, он подносит его к носу и глубоко вдыхает аромат. Непроизвольная улыбка появилась на его губах.
Чимин снова оборачивает мех вокруг плеч, притягивая его поплотнее: — Спасибо, альфа.
— Для тебя, омега, все что угодно, — Юнги смотрит на омегу так, словно в нем заключается все самое лучшее, что есть в мире.
Чимин делает глубокий вдох, глядя на голую кожу Юнги. Он хмурит брови: — Мне нужно зашить тебя. Я не хочу, чтобы стало хуже.
Юнги кивает: — Я пытался зашить рану на ноге, когда ты пришел. Получилось не очень хорошо.
Чимин опускает взгляд на бедро и видит, что из кожи торчат иголка и нитка. Омега широко раскрыл глаза: — О, моя Луна! Ты глупый альфа! Неужели так было все это время?
Юнги застенчиво улыбается: — Да.
Чимин, взяв иглу, вытаскивает ее из кожи: — Ты хоть почистил ее?
Юнги смущенно опускает глаза: — Нет.
Чимин драматично вздыхает: — Альфа, от тебя не будет никакого толку, если ты потеряешь ногу из-за инфекции!
Омега берет одну из паст и разогревает ее в руках, после чего наносит на рану. После того, как все готово, Чимин берет иголку и нитку, которые он захватил перед тем, как прийти в логово, и начинает зашивать рану.
Закончив с бедром, Чимин переходит к другим ранам, разбросанным по телу альфы. Очищает и наносит пасту на все раны, а некоторые зашивает. Закончив с телом Юнги, он снова подходит к нему и наносит пасту на небольшие порезы на щеках и челюсти.
Чимин тихо дышит, вытирая пасту с пореза на глазу Юнги. Чимин внимательно смотрит на него: — Наверное, останется шрам.
Юнги пожимает плечами: — У меня их полно на теле. Подумаешь, еще один?
Чимин закатывает глаза. Большим пальцем он проводит по нижней части пореза, медленно втирая в него пасту. Он смотрит на Юнги, который так много для него значит. Даже если он не сможет быть с ним, омега не думает, что когда-нибудь сможет забыть его. Даже с помощью богини Луны, чувство в груди было слишком сильным, чтобы игнорировать его.
Чимин тихо вздыхает: — Альфа меня убьет, — Молодой омега наклоняется и прижимается губами к верхней части пореза на лбу альфы.
Юнги улыбается, как только омега отходит: — Знаешь, мне стало намного легче от этого пореза.
Чимин приподнимает бровь: — Ну что, стало легче?
Юнги кивает, на его губах играет дразнящая улыбка: — Теперь я его почти не чувствую. Уверен, если бы ты поцеловал остальные, они бы перестали болеть. Может быть, даже быстрее заживут.
Чимин подавляет хихиканье: — Ну, какой же я омега, если не делаю все возможное, чтобы помочь главе своей стаи.
Чимин нежно целует другие порезы на лице мужчины. Опускается ниже и целует другие крупные порезы на теле Юнги. Грудь, руки, бедра. Он не мог сдержать улыбку, переходя от одного к другому. Его альфа тоже улыбался, наблюдая за Чимином.
Омега снова стоял на коленях перед Юнги, когда его губы оставили последний надрез: — Кажется, я поймал их всех, альфа.
Юнги улыбнулся: — Такой хороший омега, помогающий альфе.
Чимин не смог сдержать хихиканья: — Я рад, что могу служить тебе, альфа стаи.
Юнги с улыбкой смотрел на Чимина, но глаза его не выдавали. Ему хотелось подхватить молодого омегу на руки, отнести в спальню, обнять, поцеловать, понюхать. Но он уже знал, что они договорились. Он знал, чего хочет от него Чимин: — Альфа стаи считает, что тебе лучше уйти, малыш. Ибо я не уверен, что смогу удержать себя от нарушения нашего договора.
Чимин положил голову на бедро альфы: — Пожалуйста, альфа, еще немного. Я не готов к тому, что все вернется на круги своя.
Юнги проводит рукой по волосам Чимина: — Не обязательно все возвращать назад, маленький омега. Мы., — Юнги вздохнул: — Мы можем оставаться такими. Друг с другом.
Чимин зарывается лицом в бедро, не в силах смотреть мужчине в глаза: — Мой альфа, мы не можем. Ты должен найти кого-нибудь, кто родит тебе щенков, кого-нибудь из твоего класса, чтобы повязатся. Так будет проще, — Для тебя.
Юнги молчит. Как он мог? Чимин был прав, для него все будет проще. Если бы альфа стал требовать отношений, то омеги пошли бы за ним. Даже если Юнги вмешается как альфа стаи и потребует прекратить отношения, обида все равно будет расти. Когда в стае нарастает такое напряжение, обязательно что-то случается, и люди страдают. Так что нет, Юнги не может ничего сказать. Если он хочет защитить омегу от осуждения и действий его сверстников.
Альфа тихонько вздыхает и проводит рукой по подбородку Чимина, заставляя омегу посмотреть на него: — Побудь со мной немного.
Чимин кивает и отстраняется от Юнги. Они оба стоят, альфа выше его на целую голову. Юнги смотрит на маленького парня снизу вверх, его глаза стали мягкими. Он всегда был нежен к омеге.
Юнги снимает мех с плеч омеги, оставляя его обнаженным, за исключением нижнего белья. Он смотрит на юношу, стоящего перед ним на коленях, не сводя глаз с омеги. Он кладет руки на бедра Чимина и, не отпуская его, проводит носом по его животу, вдыхая сладкий аромат дождя, как цветы после весенней грозы.
Он слегка оттягивает нижнее белье Чимина вниз, обнажая нежную кожу его бедер. Юнги прижимается губами к коже и слегка посасывает ее. Чимин не может сдержаться, его сердце трепещет при виде альфы стаи, стоящего перед ним на коленях. Он не чувствовал себя достойным, но ощущение зубов Юнги, нежно покусывающих его кожу, заставило его замолчать.
Юнги отстраняется от Чимина и смотрит на симпатичный любовный след на его загорелой коже. Альфа обдувает его прохладным воздухом, отчего глаза Чимина закрываются, а с губ срывается тихий стон.
Юнги смотрит на него и улыбается: — Не волнуйся, малыш. Я просто оставляю тебе несколько следов на память. Следы, оставленные только для твоих глаз.
Чимин посмотрел на альфу сверху вниз, его губы зажаты между губами, и он положил руку на стол позади себя, чтобы успокоиться: — С… С… Спасибо, альфа, — Он запинается, когда Юнги проводит губами напротив первой метки.
Губы Юнги продолжают ласкать кожу Чимина. Юнги нежно посасывает все участки кожи, которые закрыты нижним бельем, и его глаза на мгновение вспыхивают: молодой омега откинул голову назад, глаза закрыты, из горла вырываются тихие звуки. Он видит, что рука Чимина крепко сжимает стол. Он улыбается, касаясь кожи мальчика: омега отчаянно пытался не прикасаться к альфе стаи.
Юнги мягко берет руку и сжимает ее в своей, большим пальцем проводит по костяшкам успокаивающими движениями. Он знал, что омега течет, он чувствовал этот запах, и все его силы уходили на то, чтобы не опрокинуть мальчика и не съесть его прямо на столе. Ему отчаянно хотелось просто поглотить маленького омегу, но сейчас было не до этого, да и Чимин, похоже, не хотел этого. Поэтому он решил поступить так. Пометить его.
Только когда на бедрах и верхней части живота Чимина появились фиолетовые и розовые любовные следы, Юнги счел свою работу выполненной. Он отстранился и посмотрел на свою работу. Волк в нем хотел зарычать от гордости, что этот омега — его, но он знал, что это не так.
Альфа встает и проводит пальцами по коже Чимина: — Вот так, никто не увидит.
В груди у Чимина потеплело, смазка покрыла внутреннюю сторону трусов. Ему хотелось поцеловать его, прижать к стене, взобраться на альфу, отдаться ему. Но единственное, что он мог сделать, единственное, что он позволил себе, это заикаться: — У тебя есть листья потоса? Я… я не могу вернуться, когда на мне твой запах, — Как бы отчаянно я этого ни хотел.
Юнги кивает, грустно улыбаясь, потому что знает, для чего эти листья нужны: — Да, в шкафу с лекарствами.
Чимин переводит дыхание и идет к шкафу. Он достает листья, затем идет к ящику со льдом и достает оттуда овечье молоко, после чего возвращается к столу. Он обращается к Юнги: — Альфа, где твоя миску с толкушкой?
Юнги подходит к нему, Чимин замечает легкую хромоту: — Вот, — Он достает ее с полки над окном.
Он ставит миску с толкушкой перед Чимином и садится на прежнее место. Он наблюдал, как Чимин рвет сушеные листья, кладет их в миску и добавляет овечье молоко. Вскоре тонкая паста была готова, и омега наносил ее на каждую метку, на шею и на губы. Он надеялся, что этого будет достаточно для борьбы с запахом, оставленным Юнги.
Закончив, он тихонько вздыхает и берет в руки мех, благодарный за то, что тот сохранил запах альфы. Он посмотрел на Юнги, слегка нахмурив губы: — Отдыхай, альфа. Залечи порезы и отдохни. Пусть целители позаботятся о тебе, если понадобится. Не будь…
— Глупым альфой, — Юнги закончил за него, грустно улыбнувшись юноше: — Я сделаю это, малыш. Иди домой и поспи. Твой альфа в безопасности.
Чимин пожевал губу и молча кивнул. Молодой омега идет к двери и оглядывается: — Прощай, альфа.
— До свидания, мой милый маленький омега.