Несколько часов назад у Киры всё было прекрасно. Начиналось лето, жизнь шла полным ходом...

А потом за спиной захлопнулась дверь бункера. Прошло всего ничего, но это изменило её мир до неузнаваемости - город опустел, из сети исчезли, кажется, все люди, а улицы наполнились... тишиной. 

И вдруг непонятно откуда на голову Кире свалилась Лилит. Сумасшедшая, бесстрашная, шебутная Лилит, вновь вдохнувшая жизнь в отчаявшуюся было Киру.

Судьба героев переплелась вокруг божественного «Центрального столпа» большой деревни на севере Акуцухары и угрозы, таящейся в тенях бамбука и жаждущей «вознесения». Нобори Мицутакэ, «тиссовая синица» — заморский самурай, даймё из Момохары, оказался втянутым в местные проблемы и вынужден принять участие в их преодолении ради местных жителей и собственного дома. Всем им предстоит показать своё мужество, дабы одолеть врага явного и неявного, или же умереть на радость подземному царству Ёми.

Сборник драбблов по моей ведьминской вселенной.

Древние боги, создавшие этот мир, мертвы и похоронены, однако их сила ждет своего часа. По дорогам Степей скитаются брат и сестра, которых осиротила война, а в сердце Гор — Белой Цитадели — нежится на перинах избалованный мальчик.

Старые нити их судеб оборваны, но под землей уже сотканы новые — жизнь столкнет трех героев. Что одержит верх? Безумие или рассудок? Любовь или жажда власти? Это фэнтези, но без добрых фей. Здесь есть магия, но нет лёгких путей.

Течение времени изменяет не только человека но и окружающий мир.

Пять долгих, спокойных лет прошло с той поры, как Сольвейг и Бринья избрали разные пути; хоть и прошли они через многое, но на сей раз испытаны будут не временем и не разлукою. То расходятся нити их судеб, то сплетаются снова — одним лишь богиням известно, закалится ли их дружба или истлеет навеки.

С детства мечтал Эйнар, как приедет за ним на рассвете невеста к воротам матушки, подаст ему руку да укроет голову белым платком, а затем даст испить напитка медового, пьянящего. Как закатят праздник, какого город ещё не видывал — и как увезёт его молодая жена в свой дом, чтобы там уют наводил и дарил ей любовь да ласку. Однако суждена ему свадьба иная: везут его к невесте глубокой ночью, без пира и без благословения, а вместо платка на голове его обруч с рунами.

Свет обнимает Исанфриду сильными руками подруги, шепчет на ухо ласковым голосом матери: всё позади, пора сложить оружие и распустить косы, ведь нет здесь ни сражений, ни скорбей. Все они: воительницы, мастерицы и скальды, — прежде всего истерзанные, уставшие дочери; и как дочерей их встречают богини в своих чертогах.

Рослая златокосая девица, кажется, не пропускает ни одного вечера, когда Арнлейв поёт в таверне; взгляд котёнка у неё да фигура могучей воительницы с древних картин. Любые песни слушает она внимательно, но особливо по нраву ей те, что о любви да о море — хоть и не встречала сама Арнлейв в жизни ни того, ни другого.

Ательдрива останавливается и, распрямив широкие плечи, окидывает долгим взглядом пепелище. Народ — её народ! — неотличим от мертвецов ни цветом лиц, ни силой тел — на радость слетевшемуся воронью. Лишь капище с парой ближних домов и криво сколоченный причал, что давно не видал кораблей, — вот и всё, что осталось от деревни.