Путь в горы не так прост как кажется. Но в горы, или всё же в болото - пока не известно, и этот вопрос хочется раскрыть скорее.

Увидев Джеймса, прикованного к стене, в расстёгнутой рубашке и с насмешливым выражением лица, Уилл просто не смог устоять. Он хотел этого. И был готов встретиться с последствиями.

===

Щеки Джеймса пылали, он быстро дышал, кусал губы, сжимал кулаки и морщил лоб, зажмурив глаза. Он выглядел непристойно. Он был идеален.

Уилл сделал это с ним.

— Смотри на меня.

Уилл никогда прежде не использовал такой тон. Он не знал, откуда он исходил.

Глаза Джеймса открылись и что-то внутри Уилла заурчало.

(Дополнительная сцена к первой книге, сразу после 21 главы)

Саше казалось, что он любил Колю всегда, с самого его рождения; в то время как Коля хотел лишь разрушать себя различными способами: от порезов до наркотиков - причиняя боль любимому и закапывая свое будущее в глубокую яму. Но кто сказал, что бывших наркоманов не бывает? Им обоим предстоит отказаться от черного прошлого, полного лишь боли и взаимных обид, чтобы на его пепелище выстроить нечто прекрасное и быть вместе вопреки всем насмешкам судьбы. До последнего вздоха.

Драко Малфой отправляется в прошлое. У него есть всего сорок восемь часов на то, чтобы убедить молодого аврора Гермиону Грейнджер посадить его отца в тюрьму.

Уэнсдей Аддамс не нужен абсолютно никто. Ни в роли друга, ни в роли партнёра по не особо долгой (как она надеется) жизни.

Однако, определенный оборотень с этим точно не согласен, а некогда замёрзшее чёрное сердце тает с каждой минутой рядом с Энид.

И если у Синклер начнутся проблемы, то Уэнсдей с радостью те поможет решить (закопает в том числе).

в бессмысленной, ужасающей круговерти перерождений оскверненные грязью, [являющейся причиной] всех страданий, существа, пребывающие в разнообразных телах, в бесконечном множестве рождаются и умирают, и для них освобождения не существует. всегда они терзаемы несчастьем, Боже, и счастлив из них не бывает [никто] и никогда

Что-то определенно пошло не так, но ему понравилось. Настолько что это повторялось снова... и снова. И вот сейчас он сам пришел к ней. Покорно встав на колени по собственному желанию, безмолвно прося Ее... овладеть им. Снова. 

И Она согласилась. 

И сейчас он стоит перед Ней на коленях, обнаженный телом и мыслями, ловит каждое ее движение, каждый вдох, каждое слово...

Ждет приказа.

Стэнли проебался. Где-то месяц назад, и с таким треском, что до сих пор в ушах звенит. Но иногда даже самые плохие шутки приводят к удивительным последствиям, поэтому когда верёвка плотно стягивает запястья, нужно всего лишь мило признать свою оплошность и наслаждаться процессом.

Это игра. Их общая маленькая забава. Правила до ужаса просты: жребий из восьми карт. Шесть из них пустые. Одна даёт право управлять пультом. Последняя — вибропробка. Никто не знает, кому она досталась. Никто, кроме Феликса. 

Он должен вести себя максимально тихо. Не подавать виду. Иначе проиграет.

— Наш костюм. Значит ли это, что у тебя есть идея, каким образом мы в нем будем соответствовать друг другу?

— Конечно. Это наш первый совместный Хэллоуин, так что нам придется быть тошнотворно безвкусными и надеть парные костюмы. Боюсь, таковы правила.

— О, таковы правила, да?

— Можно даже сказать, что это закон.

— Мы не хотели бы нарушать закон.

— Конечно, нет. Это сделало бы нас преступниками.

— А я слишком красив, чтобы отправиться в тюрьму.