Когда отец бросает Кэйю у виноградников, первой его мыслью стало даже не потерянное «почему ты меня бросаешь, папа?» или простая паника, а хладнокровно-ироничное «какая жалость. Даже в этой жизни моим отцом стал мудак». И Кэйа замирает, не в силах понять, откуда вообще появилась подобная мысль.

Они точно прокляты. Посмертно.

Или: ау, где Дин — переродившийся Сугуру Гето, а Сатору, будучи проклятьем с протекающей крышей, все равно узнает его.

Ау, где Кэйа перерождается как Какаши.

Сайно закрывает глаза и видит чужую жизнь. Видит древние пирамиды и видит незнакомку — прекрасную и будто бы ненастоящую (несуществующую), точно мираж.

Ау, где Тодороки Шото решает, что усыновить ребенка — это потрясающая идея.

Двадцать четвертое декабря, видимо, какая-то проклятая дата. Потому что у Секо, кажется, галлюцинации. Она жмурится, открывает глаза, но видение никуда не проходит.

Два котенка — черный и белый, по прежнему стоят перед ней и смотрят, не отрываясь.

О хозяине всемирно известного иранского ювелирного дома «Серебряный кристалл» слагали целые легенды. А тем временем загадочный Каспар Ферасат иногда и сам себя совершенно не понимал.

Бартимеус не может так просто смириться с тем, что его обещание Нату осталось не исполненным.

Волонтёром на раскопки в Пристеллу Юлиус записывается без видимого повода и причины. Он заполняет заявку подрагивающими пальцами и посмеивается над самим собой: и с чего же он взял, что он кому-то там понадобился?

Шестеро, что вошли в потерянный город и прикоснулись к запретному знанию. Шестеро, что получили силу богов, но не понимали, как ей управлять.

Теперь их мир на грани гибели. Ткань мироздания расползается, из Бездны идут демоны, жаждущие крови. И боги не в силах им помешать.

Разиэлю, Богу Воздуха и Разума, предстоит отправиться в далёкое прошлое, чтобы узнать правду о происхождении мира, демонов, Бездны – а также о самом себе. Но на этом пути он не будет один.