ричи просто нес арбуз.

(грязные танцы, летняя любовь, reed900)

До недавнего времени Хуа Чэн не позволял себе выпивать настолько, чтобы не контролировать себя. Се Лянь была в этом уверена: её муж не из тех, кто станет терять самообладание по собственной воле, особенно если его Богине придётся разбираться с последствиями. Чего Се Лянь точно не ожидала, так это еле держащегося на ногах Хуа Чэна, завалившегося в их квартиру.

Марсель—трансмаск, некогда занимавшийся активизмом, что живет в районе П. Это худший район города, где проживают наркоманы, воры, убийцы и прочие маргиналы. Сам он соседствует с одним из таких убийц—немцом Кристофером. Но, кажется, Марселя совершенно не пугает то, что в любой момент его могут зарезать, а больше волнуется, что кровавые пятна останутся на полу.

Этот дуэт учится ладить и находить компромиссы, потому что есть вещь пострашнее, чем бесячий сосед—аренда в 20 тысяч валорем, которую придется платить самому.

Феррис думает иногда, чувствуя непередаваемый ужас, но не в силах остановиться, о том, что будет делать после смерти Фурье. Ей кажется, она ляжет поперёк шестиполосного шоссе; упадёт наземь и будет рыдать, пока не иссохнет вся; запрётся в своей комнате и не выйдет из неё никогда больше.

Реальность оказывается прозаичной: она разбирает его вещи.

"Нин, а есть ли жизнь на Марсе?"

"Да", - отвечаю.

Если бы я мог, то обязательно сделал бы так, чтобы Марс был обитаем, только ради него. Чтобы никаких запретных тем, никаких криков, обидных слов и тупых людей вокруг.

Когда на хвосте у тебя висит, кусаясь, сумасшедшая мамаша, которая — вот незадача — имеет достаточно денег и влияния, чтоб вытащить тебя даже из Канады, приходится волей-неволей доверять другим. Даже начальнику, проглотившему солнце, с его рыжим бывшим, не особо нормальнее твоих родственников, и лучшему другу из прошлой жизни.

Силко не всегда был тем жестоким и бесстрашным лидером, которым его знали в Зауне. Свой жизненный путь Силко начал совершенно другим человеком — другим во всех смыслах.

«абстрактная идея не может иметь практического применения», – выкрикивает виктория перед своим первым в жизни убийством.

Фурье доживает свои последние дни, но солнце не спешит гаснуть.

Ной до сих пор пугается раскатов грома и просит обнять его с такой непосредственностью, словно им по-прежнему по восемь лет. Луи прячет Ноя в объятиях, в простом жесте защиты, и тот почти что сворачивается в клубок, как большой и очень ручной кот, полностью стирая разницу в десять сантиметров между ними.