Джинн лютует, Кэйя сбегает на Драконий Хребет, а Альбедо кошмарит ни в чём неповинных крио слаймов.

Кэйа, кажется, только сейчас понял — незнакомец с невероятным терпением относится к даже прямым оскорблениям своего бога. Ещё одна черта в копилку странностей.

Кэйа понимал, но не хотел верить, хотел думать, что это что-то другое.. ровно до тех пор, пока глаза существа не распахнулись. Большие светлые глаза уставились на него через стекло сосуда, и Кэйа уже не смог отвести взгляд.

— Скажи, а ты помнишь своих родителей? — как-то спросил Йован, прервав увлекательное чтение маленького эльфа. Раздраженно вздохнув, Эри приложила палец на то место, где читала, и только тогда подняла взгляд на мальчика.

— Нет. А должна?

Да, правильнее всего было бы отдать Йована храмовникам, чтобы те вернули его в Круг и подвергли Усмирению. Так ведь проще. И правильнее. Как завещала Церковь. Именно это решение Сурана увидела в глазах Эамона, как только зашла речь об отступнике. Сдерживая явное желание высказать все, что она думает об этом, Эри попросила эрла переговорить с глазу на глаз.

– Знаешь, мне иногда кажется, будто мы уже были знакомы когда-то давно.

Даби тихо усмехается:

– Может быть, в прошлой жизни, птичка.

Волка Харуто и Дракона Рюхо связывает нечто большее, чем просто дружба или долг как Святых.

Сюн - очень добрый человек. Однако в его жизни, как у Святого Афины, неизменно случаются моменты, когда приходится поступать жестоко. Пытки и убийства, боль и предсмертные хрипы - всё это преследует Сюна после каждого сражения. Он тщетно пытается хотя бы молитвами искупить вину, а слезами - смыть кровь со своих рук и цепей. И лишь один человек, после брата Икки, способен понять, что чувствует Сюн в такие болезненные минуты.

Однажды Ширануи Генма очень невовремя зашёл в гости к своему другу - Гекко Хаяте.

И случайно узнал, что его лучший друг не так-то прост, как все думали.

Сегодня голубка принесла в своих ладонях милосердие, а не смерть.