Праведный демонический гнев, вражда, любовь, бутылка красного вина, интриги и разбитые солнцезащитные очки — все в количестве одной штуки, смотрите в новой коротенькой повести про работу в аду!

Если Альбедо – белизна и вечный поиск, то он… Что-то между. Ещё не живой, но уже не мертвец. Ещё не личность, но уже слишком грубая, неточная копия. Ещё не лебедь, но уже не ворона.

Сборник не связанных между собой драбблов, посвящённых Альбедо и его двойнику. 

Кэйя накрылся одеялом с головой. Чёлка неприятно липла к коже, горели спина и лицо. Бездна, почему так страшно? Он же… Почти преодолел бронтофобию. 

Удача не благоволит самонадеянным, но ценит терпение и выдержку.

Верховный Маг приветствует его, наследника Энлада, мягкой, но сдержанной улыбкой, и Аррен склоняется перед ним, как склонился бы перед штормом.

Это лишь вопрос времени - когда его, заклейменного предательством, найдут и попытаются уничтожить; Скарамучча лишь надеется, что этого времени ему хватит, чтобы вернуть то, что ему по праву принадлежит.

(то, что он может найти что-то новое, ему в голову совершенно не приходит)

В блокноте, посвящённом загадочному чувству синестезии, пара десятков гипотез, пять теорий и один-единственный постулат:

«У слов Итэра лимонный цвет, потому что он наиболее близок к золоту».

Золотой – цвет кхемии. Цвет создания и самой жизни, цвет далёких, непостижимых звёзд. А Альбедо влюблён в человека, сотканного из их пыли. 

“Накладывают на себя руки только слабые.” — повторяет Уильям, когда трясётся. От лишнего взгляда вниз кровь стынет в жилах, а стучащие в ушах сердце пытается её разогнать. Тогда почему так страшно? Страшно, что он развернётся и вернётся к обычной жизни. Страшно смотреть вниз.

В мрачных застенках северной твердыни Саурон собирается сотворить великое: силу не во плоти, но над плотью. Но не все его сторонники готовы платить высокую цену за его величие.

Дилюк вспоминает о матери.