Аль-Хайтам готовит бисквит для Кавеха.

Что им знать об этом? Им всем — о нашем с тобой сиротстве.

Чан часто дурачился, это не было чем-то наносным, он просто был – вот таким, чуть ребячливым и слегка сумасшедшим. На это Минхо не мог смотреть никак, кроме как с плохо скрываемой нежностью, ощущая внутренний трепет каждый раз, как Чан делал разные милашества. Просто не мог по-другому.

Знал ли я, что эта девушка когда-нибудь станет мне самым близким человеком? Нет, но я догадывался. И мои чувства меня не обманули. Эти бессонные ночи, исписанный блокнот, вечно наполненная кружка... Ох, я понял! Понял, что любовь уносит меня сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Но однажды пиво закончится, листы записной книжки будут исписаны везде, а глаза перестанут нормально видеть. Но чувства будут всегда, будут мучить меня, пока я с ними не смирюсь. О Сара... как же ты прекрасна, моя Сара...

Стихотворение, которое послужило началом прекрасной истории.

- Я... Ну, это... Это пожелание долголетия. Да. - смущëнно пробормотал Цзинь Лин, чудом не путаясь в словах. Если бы сейчас Сычжуй сказал о том, что знает о другом значении символа бабочки, он бы немедленно вскочил на меч и унëсся бы куда подальше! Настолько сильно Цзинь Лин переживал и был смущëн...

В густых джунглях или жарких песках. Среди зеленых просторов и в сердце Академии. В старых хижинах и роскошных домах: душистые травы, пыльный пергамент и чернила навсегда застыли в воздухе, храня свои тайны в каждой песчинке и порыве ветра.

(сборник драбблов по Сумерским отп, будет обновляться)

лиам - истинное произведение искусства. шерлок не очень-то и шутит или сравнивает, когда зовёт его драгоценным; здесь дело лишь отчасти в том, что холмс дорожит им больше всего на свете. 

он и правда будто бы весь сделан из всего дорогого, что только существует в этом мире.

– Тебя что-то беспокоит? – вопрос удивляет.

– С чего ты это взял? – Келус не спешит поднимать взгляд, лишь прижимается плотнее.

– Ты тихий. Даже слишком, – Дань Хэн целует его в макушку, помогает снять куртку и оглаживает плечи.

Люций спускается губами к шее, и Каин понимает, почему та — его слабое место; и ключицы, и плечи, и грудь — Каин весь сейчас сплошное слабое место, теплое, дрожащее, бей — не хочу; Люций прихватывает кожу губами почти бережно, кладет языком мазки проступающей красноты, целует с благоговением, с почти преклонением, с обожествлением — со страшным, непонятным, пугающим словом на букву л.