— Доигрался? — шипит Гепард, его голубые глаза метают молнии. Сампо дёргает связанными за спиной руками. Доигрался.

Бокуто не знает, в какой момент его карьеры мнение полностью неизвестных ему людей стало так важно, но сейчас ситуация ударяет по нему больше, чем должна.

— Акааши, говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь!

Наклонившись, Ризли шепчет гулким, перекатывающимся голосом:

— Да и разве Вы не похожи на этот цветок? Восхитительное создание, взрастившее себя на крови и ужасных событиях?

— Великий.... Великий господин! — чертёнок, задыхаясь, скользит по полу и шлепается прямо у ног Мобэй-цзюня. Собрание прерывается, и среди льда слышится не менее холодное и даже гневное молчание. — Там... Там беда! Ваш супруг... Пропал!

Гепард ограничен стенами монастыря, и лишь раз в неделю ему удается вырваться сюда, в сумрак улиц, к насмешливому, но доброму смеху и к ярким бликам в глазах. К Сампо.

Ацуму задыхается, бежит в ванную, и уже там его тошнит прямо после просмотра одного из сотни видео с тем как Сакуса Киёми поправляет волосы или протирает руки влажными салфетками в замедленной съёмке.

— Интересно, когда капитану уже надоест? Добиваться не своего соулмейта, да ещё когда это очевидно не взаимно...

По пути домой они почти дерутся за бутылку, смеются и скрывают покрасневшие щеки. "От холода, конечно" улыбается Акааши, и оба знают что это ложь.

Все что я хотел бы на рождество, Акааши, это ты.

Ты, живой и рядом