Они оставили за плечами училище, гетто и растоптанные мечты. Не знавшие мира дети отправлялись на войну, и крапленые карты достались далеко не всем.

Три вещи не возвращаются: выпущенная стрела, сказанное слово и прошедшие дни.

Йован пережил Посвящение и присоединился к Серым Стражам. Он все еще дважды должен Суране за ложь и уверен: она ненавидит его. Сурана могла бы сделать Йована своим, просто поранив палец, но, должно быть, так ей совсем неинтересно. Он презирает ее за это. Себя он презирает тоже.

Себастьян Ваэль молится по десять раз на дню, непрестанно и усердно, испрашивая у Создателя наставлений и прощений за дела свои и ошибки. Он молится по десять раз на дню, и один раз, больше и усерднее всего, – перед сном. Ночью душа его отправляется в Тень, беззащитная перед соблазнами, перед демонами, перед искушением, имя которому – Эвелина Тревельян.

Как одно неловкое падение принца Старкхэвена привело к сокрушительному падению его репутации.

В самые темные часы перед рассветом, все, чего хочет Алистер Тейрин, это услышать тишину.

Лавеллан улыбается. Мимолетно.

- Хватит ухмыляться, - просит она заговорщицким полушепотом, и на ее смуглой коже пляшут цветные отблески из высокого витражного окна. Каллен любуется ими, ненамеренно, и уголки губ сами ползут вверх, вопреки ее просьбе.

С самого начала все строилось на противоречиях: таким девушкам стоило пить чай из семейного фарфора и не думать ни о чем. Особенно о судьбе Разведкорпуса.

Мысль звенит, разрывая голову, Порко слюну подтягивает из приоткрытого рта сквозь сон, сжимает руку на чем-то мягком, пытается глаза полные песка разлепить хоть как-нибудь. Рядом кто-то мычит сонно — кто он, блять, где он вообще — и земля ходит ходуном, заставляя проснуться.