Где-то на задворках разума пробегает мысль: когда она вообще успела воткнуть в меня меч. Плоть пульсирует, пытаясь срастись вокруг клинка, но не может. Ее лицо совсем рядом, и я смотрю в ее глаза, красные, как Мара, и холодные как лёд.

- Спрашиваю ещё раз, - говорит она отрешённо. - Что ты чувствуешь?

Но для чего птице крылья, если у неё нет ветра, Цзиянь? Как ей лететь?

.

.

.

в общем, все умерли...

Лето в Цзинжоу наступило внезапно. И если за пределами города, где дежурили полуночные Рейнджеры, можно было укрыться в тени деревьев, то в самом Цзинжоу солнце палило беспощадно. Когда Чисия закончила свою патрульную смену, пот лился с нее градом, и она тут же побежала искать прибежища у своей девушки.

"Я не дам тебе умереть."

Ровер совершает прыжок, увернувшись и от ящерицы и от волка сразу, и взмахом меча, обращённого в косу, срубает головы им обоим. Ему трудно дышать. Отступить он не может.

Он дал это обещание не просто так, и он его сдержит. Даже если ему придётся остаться здесь навсегда. Роверу хочется, очень хочется, чтобы Цзиянь знал это тоже.

Но Цзиянь его не видит и не слышит.

Как можно скучать по тому, кого никогда не встречал?