— Серёж… — с упрёком произнёс нахмурившийся Миша. — Мы же договаривались.

Они уже тысячу раз обсуждали эту тему. Никто не должен был узнать об их дружбе, как Миша упрямо называл то, что их связывало.

— Успокойся. Он ничего не понял. Да и что он может заподозрить? Мы же просто друзья, так?

AU, в которой Серёжа готовится к полёту на МКС, Миша работает в ЦУПе и оба никак не могут разобраться в том, что между ними происходит.

После неудавшегося восстания на Сенатской, Рылеев пользуется связями в Торговой Компании, и помогает Трубецкому сбежать в Америку. Благодаря допросам, и письмам, о побеге узнает Никс.

– Серёж, – тихо начал он, как только мы вошли в Академию и за нами захлопнулись массивные двери. – Если бы у тебя была возможность изменить что-то в своей жизни, стал бы ты что-то менять или оставил бы как есть?

Раскладываясь на полянке, Серёжа всё гадал, когда будут остальные. Паша писал в чат, что он в пробке, и будет минут через двадцать, ему надо только съехать на этот чёртов поворот. Петя с Кондратием отписались, что будут быстрее, и Серёжа успокоился. Главное, что он довёз Ипполита и выпустил его в лоно природы.

Миша был счастьем, незавёрнутым в подарочную упаковку, острым и вяжущим, подаренным небом ни за что и за всё одновременно. Миша был самими дорогими конфетами Крупской, горького шоколада, с коньяком. Миша был тёмными водами Невы, с молчаливой грациозной силой ударяющими о гранит, затапливающими лёгкие, проникающими в артерии, бьющимися под кожей взамен пульса. Миша был чёртовым Янусом, двуликим, но не лгущим.

[об осени, Петербурге, страхах и надуманных идеалах]

– Я знаю, от кого это.

Передо мной стояла моя юность, мой первый незабвенный эксперимент.

Трубецкой согласился на эту поездку сразу, как только узнал о том, что отец не одобряет. Трубецкой в Россию бежал, трусливо и позорно, бежал от Парижа. От прошлого. От старого проклятия, которое чёрной, глухой нотой витало в воздухе, и звенело разочарованием.

[колдовстворец!ау]

Один из руководителей оппозиционного кружка, проводящий каждую пятницу шумные собрания, из двадцать пятой и теперешний неловкий недоактёр с квартирниками в любое время суток из двадцать четвёртой — чудесный дуэт двух не понимающих самых очевидных намёков и неуверенных в плане друг друга тотальных дураков.

– я, ты, сегодняшний вечер, безлюдный пляж на берегу финского, бутылка хорошего дорогого виски. мысли, мнения?

модерн-ау, где рылеев очень любит виски и финский залив, а трубецкой – рылеева