Следуя за работой мечты Арсений переезжает из Омска в Москву, оставив в родном городе всех близких. Постепенно новые знакомства так захватывают его, что он не замечает, как оказывается в самом центре любовного треугольника. Однако кто именно из них троих в центре ещё предстоит выяснить.

Но только вот стучаться не надо, потому что Антон всё видит. Антон кажется равнодушным, холодным, отстранённым от всего, но Антон всё видит.

— Открой. 

Он выпутывается из объятий, подползает к коробке и какое-то время возится с лентой, пытаясь развязать тугой бант. 

— Арс, это, — он смотрит на притихший коричневый комок в коробке, — Это собака? Ты серьезно? 

[au, в котором у Антона немного детские желания в его 31 (13), но Арсений все равно их исполняет]

Арсений вернулся домой в плаще на голое тело, желая удивить Антона, однако его реакция оказалась не совсем той, на которую он рассчитывал.

Это специфика наркомании: ты всегда вне. Ты вне закона, вне социума, вне дружбы, вне любви. Ты нигде, тебя нет нигде, ты просто стерт со всех счетов, персона нон грата.

Загадочные огни над "Пятёрочкой" снова начинают свой завораживающий танец. Дети плачут. Птицы смеются голосами стариков. Жизнь идёт своим чередом. С вами я, ваш обворожительный радиоведущий Арсений Попов, и новости нашего любимого Нижнеимпровска!

[AU, где Арсений - ведущий на радио маленького городка, куда молодой перспективный учёный Антон приезжает исследовать местные аномалии]

Антон привык: не смотреть, что шевелится в темном углу, не слушать, что шепчет ему тишина, не думать, чей взгляд он ощущает затылком. К одиночеству и постоянному страху — привык. Когда назойливый журналист появляется у него на пороге и начинает расспрашивать об истории пятилетней давности, Антон сперва пытается его игнорировать. Очень скоро понимает, что не получится; и что не только у него есть скелеты в шкафу.

Арсений ненавидит километры, города и всё остальное, о чём вещал айскрин в своей до ужаса сопливой песне о любви. Арсений просто в очередной раз не хочет, чтобы миллионы витиеватых дорог и тысячи каменных многоэтажек, злобно блестящих глазницами окон, разделяли его с Антоном, чьи кудри забавно топорщатся из-под капюшона с розовым мехом.

Это не было раздражением или злостью. По крайней мере, не на Антона. Рудбоя бесило, что он обращает на это все внимание. Что от крепкого «Пиздец, блять», от фальцетного смеха, от металлического перезвона все внутри него на секунду замирало, прислушиваясь, по спине бежали мурашки, а легкое возбуждение стекало в них живота и кончики пальцев, постепенно там накапливаясь.

Арсений использовал любую возможность, чтобы повидаться с Антоном — его мужем, омегой и известным музыкантом. Долгие расставания во время гастролей всегда давались им нелегко, а сейчас особенно, ведь они уже несколько месяцев как скрывали ото всех грядущее пополнение в их семье.