На могиле нашего будущего вырастут цветы, и они будут прекрасны.

Ему всегда казалось, что он всё делал неправильно: неправильно общался с другими людьми, неправильно улыбался, неправильно злился, плакал и грустил, жил. Словно всё должно было быть совсем не так.

Где-то на задворках разума пробегает мысль: когда она вообще успела воткнуть в меня меч. Плоть пульсирует, пытаясь срастись вокруг клинка, но не может. Ее лицо совсем рядом, и я смотрю в ее глаза, красные, как Мара, и холодные как лёд.

- Спрашиваю ещё раз, - говорит она отрешённо. - Что ты чувствуешь?

«С небес снисходил кантор. На этот раз девушка, совсем молоденькая, лет двадцати, может двадцати трёх. Хрупкая, как фарфоровая кукла. Того глядишь и разобьётся. Рыжие волосы электризовались в невидимой глазу сфере, в предсмертных лучах солнца, представляясь ярко-алыми. Облегающий костюм, сверкал девственной белизной. За спиной крепился провод, исходящий от воздушного корабля, как необрезанная пуповина».

Сборник эротических рассказов о сексуальных похождениях человека, испытывающего сложности в понимании социальных взаимодействий и межличностных отношений.

Добрый вечер, господин Инсин! На вашу заявку о сиделке откликнулась кандидатка, готова приступить к работе завтра в одиннадцать утра.

Глаза, которыми мужчина посмотрел на Дань Хэна, обернувшись на звук шагов, принадлежали явно не Блэйду. Они не были алыми, чем-то похожими на драконьи, а взгляд не выражал безумие на грани одержимости и лютую ненависть, как это было обычно. Напротив, темно-синие глаза смотрели на Дань Хэна с легким удивлением, в котором примешивалось что-то еще... любопытство?

Келус понимает, что испытывает чувства к Блейду, но из-за сложности характера мечника не может быть уверен, что это взаимно. Кто знает, чем обернется предложение доехать на Звездном экспрессе до следующей станции.

Серебряный Волк ненавидит две вещи: проигрыши и овсяное печенье.

Даже на Пенаконии могут сниться кошмары.