Если отвлечься от криков бушующего сердца на шум бушующего моря, то можно ощутить некое успокоение. Словно эта убийственная сила во всей своей холодности и беспощадности оберегает тебя от холода и беспощадности твоего собственного разума.

[Или: В арке Черновода произошло все то же самое, только Цинсюань назвал Хэ Сюаня правильным именем и смог убедить не убивать Ши Уду, а в качестве мести забрать Цинсюаня. Маленький дом посреди Черных вод, неловкость и попытки больше не делать друг другу больно.]

Он понимал. Понимал, что его как человека, способного жить самостоятельно — не ради кого-то и не для исполнения каких-то приказов от вышестоящих — никогда не было.

Но вознесение обязывало его быть — и Фэн Синь был.

Хуа Чэн будто одним своим присутствием говорил — тебе больше никогда не придётся голодать.

Сидеть за чаркой вина и обсуждать дела денежные да любовные — невероятно скучно в своей обыденности! А поддразнить вечно хмурого приятеля уже чуточку разнообразнее и веселее!

После смерти Ши Уду Хэ Сюань остаётся единственным, кто может управлять морями, и начинает выполнять молитвы моряков (раз уж иные дела всё равно закончены) и немного лучше понимать дух и суть собственной же стихии. И заводит привычку гулять по трактирам маленьких прибрежных городов.

В вечер после обнаружения Бездонного Омута в озере Билин Вэй Ин и Цзян Чэн возвращаются в Цайи и решают выпить...

Молодая художница прибегает к хитрости, чтобы снова увидеть возлюбленного небожителя.

Ши Цинсюань ищет ответы, а Хэ Сюань покрылся многовековой пылью и, возможно, всё забыл.

Пэй Мин, который уже давно стал едва ли не большей проблемой, чем непоседливый младший брат, сам по себе сиял точно солнце. Его не прогнать, от него не уйти и не спрятаться, а если попробуешь — от жара никуда не деться. Ши Уду все еще упрямо пытался и раз за разом терпел негласное поражение.

Хэ Сюань отлично знал, что Ши Цинсюань не отмечал дни рождения. Так было ровно до того года, пока в его жизни не появился Мин И.